Бертольт брехт “буковские элегии”

Медицина
31 октября 2019

Книга Стихотворения. Рассказы. Пьесы. Автор: Брехт Бертольд. Страница 202

Бертольт брехт “буковские элегии”

Бараний марш. — Рефрен этой песни пародирует гитлеровский гимн «Песню Хорста Весселя».

С чувством позора. — Это стихотворение входит в текст заключительной части хоровой композиции «Немецкое убожество», сочиненной композитором Паулем Дессау на слова Брехта.

Баллада о приятной жизни гитлеровских сатрапов. — Ср. с «Балладой о приятной жизни» из «Трехгрошовой оперы». Данное стихотворение было написано во время процесса над главными военными преступниками, представшими перед Международным трибуналом в Нюрнберге.

Толстяк рейхсмаршал — то есть Герман Геринг …шампанским торговавший… — Гитлеровский министр иностранных дел фон Риббентроп прежде был агентом фирмы по торговле шампанскими винами.

в Бисмарки ефрейтором, крещенный… — то есть возведенный в сан крупного дипломата Гитлером, который сам был ефрейтором во время первой мировой войны. Из чувства «долга» предал он друзей… — После покушения на Гитлера 20 июля 1944 г.

были казнены десятки генералов и высших офицеров вермахта, причем многие из них были друзьями или сослуживцами Кейтеля, который не только пе пытался спасти их, но, напротив, стремясь выслужиться перед Гитлером, активно участвовал в расправе с заговорщиками.

Лоэнгрин и Парцифаль — легендарные герои средневековых куртуазных романов. Грааль — сказочная чаша, описанная в романе средневекового поэта Кретьена де Труа «Персеваль, или Повесть о Граале». Валгалла — по древнегерманским поверьям, загробное обиталище героев, павших на поле боя.

Анахроничное шествие, или Свобода и демократия. — Это стихотворение написано в подражание гротескно-сатирической поэме Шелли «Маскарад анархии». В 1938 г. Брехт перевел отрывки из этой поэмы и процитировал их в своей статье «Широта и многообразие реалистического метода» (см.: Б. Брехт, Театр, т. 5/1, М. 1965, стр.

156–163). в зону трех держав — то есть в американскую, британскую л французскую зоны оккупации Германии. «Сэв дзы кинг», «алонзанфан» — исковерканные слова из британского и французского государственных гимнов. Слуга того, кто в Риме… — то есть папы римского.

«Штурмовик» — нацистская газета погромно-антисемитского направления, которую издавал Юлиус Штрайхер. «А ми» — американцы. Главный город всех несчастий. — Имеется в виду Мюнхен (расположенный на реке Изар), где зародилась и делала свои первые шаги гитлеровская национал-социалистская партия.

Коричневый дом — резиденция НСДАП в Мюнхене.

«Подборка М. Штеффин». — В течение 1937–1940 гг. сотрудница Брехта Маргарете Штеффин собирала и сохраняла выходившие из-под пера Брехта разрозненные стихотворения. После смерти М. Штеффин остались две рукописи. На одной из них рукой Брехта написано: «Подборка М.

Штеффин», на другой — «Стихотворения, собранные моей сотрудницей Маргарете Штеффин приблизительно с 1937 года в Дании, Швеции и Финляндии». Вернувшие!» из эмиграции в Берлин, Брехт собирался издать «Подборку М.

Штеффин» в виде особого раздела в книге стихотворений, написанных в изгнании, но не успел осуществить это намерение.

Актеру П. Л. в изгнании. — Имеется в виду Петер Лорре, который в веймарские годы был занят в нескольких брехтовскнх спектаклях и с которым Брехт был дружен во время эмиграции в США.

О счастье дарения. — Это стихотворение вошло в состав либретто онеры «Персидская легенда» Рудольфа Вагнер-Речени и Каспара Неера.

О воинственном учителе. — Старый Фриц — прусский король Фридрих II, кумир германских шовинистов и милитаристов.

Китайский лев, выточенный из корней чайного куста (стр. 288). — На суперобложке сборника Брехта «Сто стихотворений» по предложению Виланда Херцфельде была напечатана фотография льва, выточенного из корней чайного куста. Для этой суперобложки Брехт написал и данное стихотворение.

Песня о счастье. — Это стихотворение было написано Брехтом для кинофильма «Женские судьбы».

Неуловимые ошибки Комиссии по делам искусств (стр. 291). — В этом и в следующем стихотворениях Брехт подвергает критике догматические взгляды в области искусства и методы грубого администрирования, которые применялись в период культа личности некоторыми органами руководства культурой.

Не то имелось в виду.

 — Это стихотворение было ответом на демагогический маневр реакционных кругов на Западе, объявивших с политически провокационной целью о своей солидарности с той критикой догматических извращений в области культуры, которая исходила от Академии искусств ГДР и особенно яркое выражение нашла в статье Брехта «Культурная политика и Академия искусств» (см.: Б. Брехт, Театр, т. 5/1, М. 1965, стр. 135–138).

«Буковские элегии».-Этот последний цикл стихотворений Брехта был написан в 1953 г., главным образом в летние месяцы, в загородном доме, который он снимал под Берлином в населенном пункте Буков. При жизни Брехта стихи из этого цикла издавались выборочно, небольшими подборками. Первое полное отдельное издание вышло в 1964 г.

Над советской книгой. — Брехт имел в виду книгу А. Аграновского и В. Галактионова «Река становится морем»,

РАССКАЗЫ

Смерть Цезаря Малатесты. — Впервые было напечатано в газете «Берлинер берзен курир», 29/VI 1924 г.

Четверо мужчин и покер. — Первая публикация — в журнале «Симилициссимус», № 5, 3/V 1926 г. Стрит и флешь-ройяль — комбинации в покере.

Изверг. — Было напечатано в газете «Берлинер иллюстрирте цей-тунг», № 50, декабрь 1928 г. Рассказ получил первую премию в объявленном этой газетой конкурсе на лучший рассказ. Фильм «Белый орел» (по рассказу Л. Андреева «Губернатор») был снят в 1928 г.; режиссер Протазанов, в главной роли — В. Качалов.

Солдат из Ла-Сьота. — Впервые было опубликовано в журнале «Интернационале литератур», 1937, № 2, под названием «Человек-статуя». Написан был рассказ в 1935 г.

, когда началась итало-абиссинская война; в первой редакции рассказа содержалось прямое указание на события начала этой войны, как на события, происходящие в настоящее время. Кир и Камбиз — древнеперсидские цари и завоеватели, жившие в VI в. до н. э.

Артаксеркс — имя трех персидских царей V–IV вв. до н. э. Людендорф — генерал-квартирмейстер германской армии во время первой мировой войны.

Плащ еретика. — Было напечатано в журнале «Интернационале литератур», 1939, № 8, под названием «Плащ ноланца». …тайны физики и мнемоники. — Мнемоника — совокупность правил, приемов, имеющих целью облегчить запоминание возможно большего числа сведений, фактов.

Опыт. — Рассказ был написан в 1939 г. в Дании; первоначальное его название — «Помощник конюха». Впервые был опубликован в сборнике Брехта «Истории из календаря», Берлин, 1949.

Раненый Сократ. — Написано в Дании в 1939 г., опубликовано в 1949 г. в сборнике «Истории из календаря». Протагор — древнегреческий философ-софист. Горгий — сицилийский софист, оратор, приезжавший в Афины.

Рассказы о господине Койнере. — Короткие рассказы и притчи, образующие этот цикл, Брехт начал писать с 1926 г. и пополнял его вплоть до последних лет жизни. Они публиковались небольшими подборками в разных изданиях начиная с 1930 г.

ПЬЕСЫ

БАРАБАНЫ В НОЧИ

Пьеса была написана вскоре после восстания «Спартака» в Берлине в январе 1919 года.

Вспоминая о своем знакомстве с Брехтом, Лион Фейхтвангер писал в 1928 году: «На рубеже 1918–1919 годов, вскоре после начала так называемой германской революции, в мою мюнхенскую квартиру явился очень молодой человек, худощавый, плохо выбритый, небрежно одетый.

Он жался к стенке, разговаривал на швабском диалекте, написал пьесу, звался Бертольтом Брехтом. Пьеса называлась «Спартак»… Позднее, уже добившись постановки «Спартака», я убедил Брехта назвать пьесу «Барабаны в ночи».

Книга – Стихотворения. Рассказы. Пьесы – Брехт Бертольд – Читать онлайн, Страница 153

Бертольт брехт “буковские элегии”

Закладки

Конюх. Да, пока в этом доме жить нельзя. Сулико, я захвачу несколько одеял, мы сматываемся.

Маро (выходит из-под арки с сапожками). Ваша милость!

Толстая женщина. Ее уже нет.

Маро. А ребенок? (Бежит к ребенку, поднимает его.) Оставили его, вот звери. (Протягивает ребенка Груше.) Подержи-ка его минутку. (Лживо.) Я погляжу, где коляска. (Убегает вслед за женой губернатора.)

Груше. Что сделали с хозяином?

Конюх (проводит по шее ладонью). Чик-чик.

Толстая женщина (при виде этого жеста впадает в истерику). Боже мой, боже мой, боже мой! Наш господин Георгий Абашвили! Во время заутрени он был еще здоровехонек, и вот… Уведите меня отсюда! Мы все пропали, мы умрем без покаяния. Как наш господин Георгий Абашвили.

Третья служанка (утешая ее). Успокойтесь, Нина… Вас увезут отсюда. Вы никому не причинили зла.

Толстая женщина (в то время как ее уводят). О боже мой, боже мой, боже мой! Скорее, скорее, прочь отсюда, они идут сюда, они идут!

Третья служанка. Губернаторша так не горюет, как Нина. Даже оплакивать их мертвецов должны за них другие! (Взгляд ее падает на ребенка, которого все еще держит Груше.) Ребенок! Чего это он у тебя?

Груше. Его оставили.

Третья служанка. Она его бросила? Михаила, которого берегли от малейшего сквозняка?

Слуги собираются вокруг ребенка.

Груше. Он просыпается.

Конюх. Послушай, брось-ка его лучше. Не хотел бы я быть на месте того, кого застанут с ребенком. Я соберу вещи, а вы подождите. (Уходит во дворец.)

Повариха. Он прав. Уж когда они начнут, они вырезают друг друга целыми семьями. Уйду-ка я лучше.

Все уходят. Остаются только две женщины и Груше с ребенком на руках.

Третья служанка. Тебе же сказали — брось его!

Груше. Нянька попросила меня подержать.

Повариха. Так она и вернется. Эх ты, простота!

Третья служанка. Не ввязывайся ты в это дело.

Повариха. Он им еще нужнее, чем губернаторше. Он же наследник. Знаешь, Груше, душа у тебя добрая, но уж умной тебя не назовешь. Если бы ребенок был прокаженный, и то было бы лучше, вот что я тебе скажу. Смотри не попадись.

Конюх возвращается с узлами и раздает их женщинам. Все, кроме Груше, готовы отправиться в путь.

Груше (упрямо). Никакой он не прокаженный. У него человеческий взгляд.

Повариха. Вот и не гляди на него. Дура ты, на тебя все можно взвалить. Скажут тебе: сбегай за салатом, у тебя ноги длинные, ты давай бежать. Мы поедем на арбе, собирайся скорее, найдется и для тебя место. Господи Иисусе, наверно, уже вся улица горит.

Третья служанка. Ты что, еще не собралась? Слушай, ты, сейчас латники явятся сюда из казармы.

Обе женщины и конюх уходят.

Груше. Иду. (Кладет ребенка на землю, несколько мгновений смотрит на него, достает из оставленных, сундуков какую-то одежду и укрывает все еще спящего ребенка. Затем убегает во дворец за своими вещами).

Слышен конский топот и женские крики. Выходят жирный князь и несколько пьяных латников. Один из них несет на острие копья голову губернатора.

Жирный князь. Сюда, на самую середину.

Один из солдат становится на плечи другому, берет голову и смотрит, в каком месте арки ее прибить.

Это не середина, чуть-чуть правее, вот так. Уж если я что делаю, милейшие, то делаю как следует.

Солдат с помощью гвоздя и молотка прикрепляет голову за волосы к арке.

Сегодня утром, у церкви, я сказал Георгию Абашвили, что люблю ясное небо. Но, пожалуй, еще больше я люблю гром среди ясного неба, да-да. Жаль только, что они увезли мальчишку. Вот кто мне нужен. Ищите его по всей Грузии. Тысяча пиастров.

Покуда Груше, оглядываясь, осторожно приближается к арке, жирный князь с латниками уходит. Снова слышен конский топот. Груше, с узлом в руках, направляется в сторону церкви. Почти у самого входа в церковь она оборачивается, чтобы посмотреть, на месте ли ребенок. Певец начинает петь.

Груше стоит неподвижно.

Певец.

И вот, когда она стояла у последних ворот, Она услышала — иль показалось ей, Что мальчик говорит, не плачет, нет, а внятно Ей говорит: “Останься, помоги”.

И он сказал еще — он говорил, не плакал: “Знай, женщина, кто не идет на зов беды, Кто глух к мольбе, тот не услышит никогда Ни ласкового голоса любви, Ни щебета дрозда, ни радостного вздоха, Каким приветствует усталый виноградарь Вечерний благовест”.

Услышав эту речь… Груше делает несколько шагов к ребенку и склоняется над ним. Она вернулась, чтобы посмотреть в последний раз На мальчика и только несколько мгновений Побыть с ним рядом — лишь пока за ним Мать не придет иль кто другой. Она садится рядом с ребенком и опирается о сундук.

Лишь на минутку. Ведь город был уже охвачен Бедой и дымом.

Свет постепенно меркнет, словно наступили вечер и ночь. Груше идет во дворец, возвращается оттуда с фонарем и молоком и начинает кормить ребенка.

Певец (громко).

Страшен соблазн сотворить добро!

Груше, явно бодрствуя, сидит с ребенком всю ночь напролет. То она зажигает фонарик, чтобы взглянуть на ребенка, то укутывает его поплотнее парчовым покрывалом. Она то и дело прислушивается и оглядывается, не идет ли кто-нибудь.

Долго сидела она с ребенком, Вечер настал, настала ночь, Рассвет наступил. Да, слишком долго Сидела она и слишком долго Глядела на маленькие кулачки, На маленький лобик. И утром, не в силах Соблазн превозмочь, она поднялась, Со вздохом над спящим ребенком склонилась, Взяла его на руки и понесла. Груше делает все в точности так, как говорит певец. Она взяла его, как добычу, Она унесла его, как воровка.

Читать “Стихотворения. Рассказы. Пьесы”

Бертольт брехт “буковские элегии”

О жизни Брехта — его жизни в обществе и в искусстве — меньше всего можно было бы сказать, что она протекала безоблачно и бесконфликтно. Этот художник неукротимо дерзкой мысли подвергался преследованиям и гонениям.

Он всегда доставлял опекунам общественного мнения на Западе немало огорчений и беспокойств, вокруг его имени кипели (кипят и но сей день) страсти отнюдь не только эстетического свойства, и его врагов отделяло от его друзей не только различие художественных вкусов.

Когда в Мюнхен, Париж или Лондон приезжал на гастроли из ГДР театр Брехта, раздвигался занавес с эмблемой сторонников мира — голубем Пикассо, и со сцены звучали слова писателя-марксиста, страстного поборника социалистического строя, то, как легко себе представить, многие критики и журналисты в зрительном зале испытывали чувства, мешавшие им предаваться бескорыстному наслаждению искусством.

Но несмотря на все споры (а отчасти и благодаря им), вот уже пятнадцать, а то и более, лет, как универсальный гений Брехта — драматурга, поэта и прозаика, режиссера и теоретика театра — завоевал всемирное признание.

Его пьесы завладели подмостками театров Берлина и Гамбурга, Москвы и Нью-Йорка, Парижа и Варшавы, Праги и Лондона, Милана и Токио. Его эстетические идеи оказывают могучее влияние на современное художественное развитие во всем мире.

Еще при жизни Брехта известный швейцарский писатель Макс Фриш написал статью «Брехт как классик».

Несомненно являясь классиком в сознании миллионов читателей и зрителей, литературоведов и театроведов, Брехт вместе с тем сохраняет и в настоящее время неувядаемую актуальность и остроту и достойно представляет художественные завоевания нового, социалистического мира на международном форуме искусств.

* * *

Бертольт Брехт родился 10 февраля 1898 года в Аугсбурге. Родители его — по происхождению из коренных шварцвальдских крестьян — принадлежали к довольно состоятельным гражданам этого, в то время небольшого, баварского города.

Отец будущего писателя, начав карьеру торговым служащим. в 1914 году стал директором крупной бумажной фабрики. Своим детям он создал материальные предпосылки для солидного буржуазного будущего.

Но старший сын еще в юные годы порвал с семейными традициям и, стал изгоем и бунтарем против мещанского уклада жизни.

Оглядываясь впоследствии на пройденный путь, Брехт писал:

Мои родители

Нацепляли па меня воротнички, растили меня,

Приучая к тому, что вокруг должна быть прислуга,

Учили искусству повелевать. Однако

Когда я стал взрослым и огляделся вокруг,

Не понравились мне люди моего класса,

Не понравилось мне повелевать и иметь прислугу.

И я покинул свой класс и встал

В ряды неимущих.

Литературное и художественное призвание пробудилось у Брехта очень рано. С 1914 года стихи и эссе шестнадцатилетнего гимназиста стали уже регулярно появляться в печати.

В 1918 году Брехт — в то время студент-медик п санитар в военном госпитале — пишет (ныне знаменитую) «Легенду о мертвом солдате», в которой в форме сатирического гротеска изобразил империалистическую вильгельмовскую Германию, обреченную гибели и уже тронутую трупным тлением.

Впоследствии, через пятнадцать лет, это стихотворение послужило гитлеровцам основанием для лишения Брехта германского гражданства.

В том же 1918 году поэт становится драматургом. Возникают первые пьесы Брехта — «Ваал», «Барабаны в ночи», «В чаще городов». Из захолустного Аугсбурга писатель переезжает в Мюнхен, позднее, в 1924 году, в Берлин — в центры немецкой художественной и театральной жизни 20-х годов.

Здесь он пробует свои силы в качестве режиссера, здесь его пьесы впервые видят свет рампы.

После премьеры «Барабанов в ночи» в Мюнхене 29 сентября 1922 года влиятельный берлинский критик Герберт Иеринг писал в газете «Берлинер берзенкурир»: «Двадцатичетырехлетний художник Берт Брехт в течение одного дня изменил художественный облик Германии».

Результатом этой премьеры было присуждение молодому драматургу самой почетной в Германии литературной премии — премии имени Клейста за 1922 год. С этого момента Брехт перестает быть лишь кумиром узкого круга поклонников — его имя завоевывает всегерманскую известность.

Между тем переезд в Берлин вселил в писателя ощущение совсем других масштабов жизни; социальная действительность огромного индустриального города поставила его лицом к лицу с новыми конфликтами.

Логика общественного развития и внутренние потребности творческого процесса — все это властно приводит Брехта к решающему рубежу на его пути, к марксизму.

Жизнь заставляет его обратиться к книгам (в октябре 1926 года он с увлечением изучает «Капитал» Маркса), книги вооружают его, дают ему компас, которым он руководствуется в запутанном лабиринте социальной жизни.

Обращение Брехта к марксизму не подсказывалось ему жизненным опытом Представителя угнетенных низов, не вытекало из повседневной практики классовой борьбы пролетариата.

Оно было прежде всего вызвано интеллектуальней и нравственными мотивами, остротой проблем, с которыми он, художник и мыслитель, сталкивался в жизни и творчестве.

Это было свободное решение, продиктованное бескорыстным разумом и чувством социальной справедливости.

В конце 20-х годов литературная слава Брехта быстро растет. Успех его «Трехгрошовой оперы» (1928), в котором немалую роль сыграла великолепная музыка Курта Вайля, был необычен даже для богатой яркими событиями театральной истории Берлина. Имя Брехта приобретает широкий международный резонанс.

И вместе с тем, по мере все большего сближения писателя с идеологией революционного рабочего класса, обостряется его конфликт с буржуазной публикой, премьеры его пьес все чаще сопровождаются скандалами и обструкциями. Травля Брехта становится организованной.

За ним, как «убежденным коммунистом и в качестве такового действующим в интересах КПГ писателем», устанавливается полицейская слежка, ряд его произведений подвергается цензурным и административным гонениям.

В мае 1932 года Брехт впервые посетил Советский Союз. Его приезд был связан с премьерой фильма «Куле Вампе» (режиссер Златан Дудов, сценарий Брехта и Отвальда, музыка Ганса Эйслера) в Москве.

Когда писатель вернулся в Германию, в стране уже повсеместно ощущалась грозная опасность гитлеровского переворота. Брехт пишет «Песню о штурмовике», «Когда фашизм набирал силу» и другие антифашистские стихотворения.

Но развязка неумолимо приближалась, и Брехт знал еще с ноября 1923 года (когда во время гитлеровского путча в Мюнхене его имя было занесено фашистами в черный список лиц, подлежащих уничтожению), что в условиях нацистской диктатуры ему пощады не будет.

27 февраля 1933 года объятый пламенем рейхстаг подал Брехту сигнал: пора, промедление смерти подобно! — и на следующий день писатель покинул Германию.

«Меняя страны чаще, чем башмаки», Брехт отправился в свои эмигрантские скитания. Путь его лежал через Прагу, Вену, Цюрих, Париж. Летом 1933 года по приглашению датской писательницы Карин Михаэлис он со своей семьей переехал в Данию.

Писатель хотел держаться поближе к германской границе, чтобы всегда быть готовым вернуться на родину и чтобы иметь лучшие возможности для ведения антифашистской пропаганды в Третьей империи.

И его перо, и общественная деятельность в эти годы подчинены прежде всего одной задаче — борьбе против германского фашизма.

Он выступает в 1935 году в Париже с трибуны Конгресса в защиту культуры, пишет боевые песни, памфлеты, статьи, в 1936–1939 годах становится совместно с Вилли Бределем и Лионом Фейхтвангером соиздателем выходившего в Москве литературно-художественного журнала «Дас ворт».

Брехт, Бертольт, частная жизнь, творчество, брехт-поэт

Бертольт брехт “буковские элегии”

Рано утром 17 августа Брехт был похоронен, согласно завещанию, на небольшом кладбище Доротеенштадт недалеко от дома, в котором он жил.

В церемонии похорон, кроме членов семьи, участвовали только самые близкие друзья и коллектив театра «Берлинер ансамбль». Как и хотел того драматург, речи над его могилой не произносили.

Лишь несколько часов спустя состоялась официальная церемония возложения венков.

На следующий день, 18 августа, в здании Театра на Шиффбауэрдамм, где с 1954 года располагался «Берлинер ансамбль», было организовано траурное собрание; Ульбрихт зачитал официальное заявление президента ГДР В.

Пика в связи со смертью Брехта, от себя же добавил, что руководство ГДР предоставило Брехту «для осуществления всех его творческих планов» руководство театром, он получил в Восточной Германии «все возможности говорить с трудящимися».

Литературовед Ганс Майер, хорошо знавший цену его словам, отметил на этом «абсурдном торжестве» только три искренних момента: «когда Эрнст Буш пел мёртвому другу их общие песни», а скрытый за кулисами Ганс Эйслер аккомпанировал ему на фортепиано.

Частная жизнь

В 1922 году Брехт женился на актрисе и певице Марианне Цофф, в этом браке в 1923 году у него родилась дочь Ханна, ставшая актрисой (известна как Hanne Hiob) и сыгравшая на сцене многих его героинь; ушла из жизни 24 июня 2009 года. Цофф была старше Брехта на пять лет, добросердечна и заботлива и в известной мере, пишет Шумахер, заменила ему мать.

И тем не менее этот брак оказался непрочным: в 1923 году Брехт познакомился в Берлине с молодой актрисой Еленой Вайгель, родившей ему сына Штефана (1924—2009). В 1927 году Брехт развёлся с Цофф и в апреле 1929-го официально оформил свои отношения с Вайгель; в 1930 году у них родилась дочь Барбара, также ставшая актрисой (известна как Barbara Brecht-Schall).

Кроме законных детей, у Брехта был внебрачный сын от его юношеской любви — Паулы Банхольцер; родившийся в 1919 году и названный Франком в честь Ведекинда, старший сын Брехта остался с матерью в Германии и погиб в 1943 году на Восточном фронте.

Творчество

Брехт-поэт

По признанию самого Брехта, начинал он «традиционно»: с баллад, псалмов, сонетов, эпиграмм и песен под гитару, тексты которых рождались одновременно с музыкой.

«В немецкую поэзию, — писал Илья Фрадкин, — он вошёл как современный вагант, слагающий где-то на уличном перекрёстке песни и баллады…» Как и ваганты, Брехт часто прибегал к приёмам пародии, выбирая для пародирования те же объекты — религиозные псалмы и хоралы («Домашние проповеди»), хрестоматийные стихи, но также и мещанские романсы из репертуара шарманщиков и уличных певцов. Позже, когда все таланты Брехта замкнулись на театре, зонги в его пьесах точно так же рождались вместе с музыкой, лишь в 1927 году, при постановке пьесы «Человек есть человек» в берлинской «Фольксбюне», он впервые доверил свои тексты профессиональному композитору — Эдмунду Майзелю, в то время сотрудничавшему с Пискатором. В «Трёхгрошовой опере» зонги рождались вместе с музыкой Курта Вайля (и это побудило Брехта при публикации пьесы указать, что она написана «в сотрудничестве» с Вайлем), и многие из них вне этой музыки существовать не могли.

Вместе с тем Брехт до последних лет оставался поэтом — не только автором текстов песен и зонгов; но с годами всё больше отдавал предпочтение свободным формам: «рваный» ритм, как объяснял он сам, был «протестом против гладкости и гармонии обычного стиха» — той гармонии, которой он не находил ни в окружающем мире, ни в собственной душе. В пьесах, поскольку некоторые из них были написаны преимущественно в стихах, этот «рваный» ритм был продиктован ещё и стремлением точнее передать отношения между людьми — «как отношения противоречивые, полные борьбы». В стихах молодого Брехта, помимо Франка Ведекинда, ощутимо влияние Франсуа Вийона, Артюра Рембо и Редьярда Киплинга; позже он увлёкся китайской философией, и многие его стихотворения, особенно в последние годы, и прежде всего «Буковские элегии», по форме — по лаконизму и ёмкости, отчасти и созерцательности — напоминают классиков древнекитайской поэзии: Ли Бо, Ду Фу и Бо Цзюйи, которых он переводил.

Поделиться новостью