ФЕДОТ, ДА НЕ ТОТ — Литературная Россия
Если на клетке слона прочтёшь надпись «буйвол»,
не верь глазам своим.
К.Прутков. Мысли и афоризмы.
Скажите, может ли быть ароматным спитый чай? Ответ очевиден. В искусстве же возможны варианты. Достаточно вспомнить титанов Возрождения, например, Шекспира или лидеров Просвещения, того же Вольтера. Они брали чужие идеи, сюжеты и создавали на этом материале свои шедевры. Благо вопрос об авторском праве, хоть и витал в воздухе, например, 18 века, ещё не был поставлен в юридическую плоскость.
Сейчас проще: чужую идею можно купить вполне законно. Что и демонстрирует наше ТВ: практически все популярные шоу, ток-шоу и телесериалы – это клоны зарубежной продукции. Увы. Но, если иногда что-то из этого выходит в нашем варианте не хуже, то не редко бывает и так, что выходит, но гораздо хуже оригинала.
Телеканал «Россия.1» показал нам сериал «Родина», прямо скажем, корявую копию с американского варианта, тоже под названием «Родина», идея которого в свою очередь был взята за доллары у израильтян (сериал «Военнопленный», сценарист Гидеон Раф, 2010 г.).
Обратите внимание
Нашу «Родину» ковали сценаристы Михаил Шульман и Павел Лунгин (он же – режиссёр), и продюсеры – тот же Павел Лунгин и Тимур Вайнштейн (известный другим дубовым «шедевром», в создании которого он принял участие, телесериалом «Пепел», о котором «Литературная Россия» писала в статье «Кривые руки», № 45–46 за 2013 г.). Малочисленность ли сценарного коллектива, всего-навсего, дуэт, или общая бездарность этих авторов – хотя, вроде бы, Лунгин в обойме известных теле- и кинодеятелей, но результат таков, что поневоле вспоминаешь высказывание гениального кинорежиссёра Александра Довженко: «…Жаль, что матери многих сценаристов и режиссёров не сделали себе вовремя аборты».
Израильские и американские уши торчат отовсюду в этом сериале. Потому что сценаристы Шульман – Лунгин не удосужились даже правдоподобно приспособить материал к нашим реалиям. Те же американцы сочиняли-адаптировали идею силами 12 (!) сценаристов.
Арабско-израильский конфликт уже приобрёл черты бесконечности, у израильтян это всегда актуально – заложники, пленные, адаптация вернувшихся.
У американцев с их богатым опытом встревания во все дырки Ближнего и Среднего Востока с соответствующим результатом – тоже.
Наши же «авторы»-режиссёры-продюсеры, видимо, захотели проскочить на шармачка. Или пожадничали пригласить дополнительные сценарные силы. И вот что получилось.
Первое, что бросается в глаза при просмотре «нашего» сериала «Родина» (лучше бы назвали «Чужбина», не так обидно было бы, да и больше бы соответствовало невнятице содержания), это многочисленные ляпы, не заметить которые можно только специально.
Герой Владимира Машкова, майор морской пехоты Брагин, попадает в чеченский плен в 1993 году. А, замечу, войсковые боевые действия начались в Чечне фактически в декабре 1994 года. Спецоперация? Какая и кем она проводилась? Не объяснено.
Морпехи же участвовали в боевых действиях с 1995 года.
И почему в Чечне сплошь арабы, арабский язык, усадьба в духе «Тысячи и одной ночи» (куда прибывает с сыном Мусой главный злодей Бен-Джалид, чтобы получить удар ракетой по наводке смартфона, подаренного ему русским богачом Басовым в исполнении А.Мерзликина), а от реалий тогдашней Чечни только зиндан и пара бандитских рож?
Важно
Брагин первые шесть серий фигурирует как майор морской пехоты. В седьмой серии он вдруг становится полковником (это за какие такие подвиги его повысили через звание?!), а в восьмой – это уже полковник спецназа ГРУ. Прощай, морская пехота? С чего вдруг? Опять вопрос без ответа.
Кстати, по поводу званий. У американцев герой – всего-навсего сержант. Это не помешало авторам создать интересный сериал.
У нас почему-то на экране царит звездомания, герой-сержант это уж как-то мелковато, не вызывает доверия, майор-полковник – другое дело! Хотя тут авторам не откажешь в знании нашей психологии, только не мелкий офицер имеет право на существование на нашем экране. Нам хочется большого.
Далее, киношная возня с психологической адаптацией вернувшегося из плена. Не уверен, что этим занималась у нас в 1990-е годы хоть какая-то контора. Вернулся? Родине не изменял? Валяй, живи дальше! Как? Как хочешь.
И здесь снова полезли американские уши. Сколько психологов-агентов женского пола прошло в их фильмах! Навскидку: «Секретные файлы», «Смертельное оружие», та же «Родина»… У нас этого персонажа играет Виктория Исакова. С первых кадров становится ясно, что её героиня Анна ушиблена на всю голову, и почему этого не видят её коллеги, тем более начальство, это вопрос вопросов.
В Ливане (вот она – израильская основа) – с чего и начинается сериал – наш агент, её любимый, перед смертью сообщает ей о вербовке российского офицера для теракта. У героини Исаковой появляется идея фикс: Брагин завербован и готовит теракт. Почему он? Зачем он? С чего он? Это нашего психолога не интересует. А вот нас очень.
И поскольку ответа нет, понимаешь, так надо: у американцев есть, а почему у нас нет?
Далее. Не локализована спецслужба, которую представляют герои В.Исаковой и С.Маковецкого. Кстати, ещё один американский персонаж: преподаёт в вузе и является начальником, как я понял, отдела спецслужбы. Т.е., как минимум, подполковник.
Совет
Отставники КГБ часто преподавали в советское время в вузах историю и философию. Но чтобы действующие ныне сотрудники занимались и тем, и другим, это уже перебор. Служат они в некоем антитеррористическом центре! Это что за зверь? Мы воспитаны на реализме, и нам хочется конкретики.
Это ФСБ, ГРУ, СВР, военная контрразведка? Или в соответствии с телемодой можно обозвать как угодно, без привязки к реальности? Видимо, можно, учитывая неродную природу сериала.
Есть у нас и другие примеры подобного рода: бесконечный сериал «След» с пресловутой Федеральной экспертной службой, – в нашей российской реальности не существующей…
Брагина вызволяют из плена, он вроде бы возвращается на службу, но службы этой мы не видим. Он просто болтается туда-сюда на экране, загадочно улыбаясь и глядя исподлобья. В отпуске по состоянию здоровья? Нет такой информации у авторов для нас.
«Догадайся, мол, сама»? Даже косвенно авторы нам эту службу не показывают! Не считать же ею одевание парадного мундира по всяким торжественным случаям. И морпехи, вообще-то, обитают на берегах Балтийского, Чёрного, Каспийского, Северного морей и Тихого океана.
Какое море в Москве? Может, служит в Генштабе? Это после плена-то и подозрений агентессы-психологини? Мда.
Тема семьи – опять чисто американский фетиш. Когда Брагин постоянно талдычит, что в плену поддерживало его не чувство долга, а память о семье, то понимаешь, что с темой родины у американцев ассоциации не возникают даже в трудную минуту.
Натужно выглядит сексуальная связь Брагина и агента-психолога Анны. То, что она пытается использовать подобное в соответствии со своими планами, ещё куда ни шло.
Больна на всю голову, ничем другим не может взять, какой с неё спрос? Надо значит надо, ведь как она ещё проникнет в стан врага? И что Брагин откликается на её порыв, тоже понятно: врага надо держать поближе к себе. Но всё это выглядит необязательным, случайным, притянутым за уши.
Обратите внимание
Ну, нет сексуальности в Исаковой, как она ни старается. «Сексуальность – это не то, что надо доказывать, это то, что невозможно скрыть» (Г. Салтыкова).
Совершенно слюняво показано, как пленный Брагин возится с сыном Бен-Джалида, добиваясь его доверия через игру в футбол. Слюняво, но психологически достаточно верно (спасибо израильским и американским сценаристам!) объяснено, что, после отсидки в зиндане несколько лет, Брагин потянулся к тому, что облегчает ему жизнь в плену.
Однако вообще никак не объяснено, почему товарищ Брагина, офицер Хамзин, становится мусульманином и террористом.
Ощущение такое, что предатели в этом сериале все: Брагин, Хамзин, политиканствующий бизнесмен Басов, брат Брагина (актёр В.Вдовиченков), жена Брагина (в исполнении М.
Мироновой) а, возможно, и все остальные персонажи тоже. Только времени не хватило авторам, чтобы всех измазать, наверно.
Но это, в общем-то, всё мелкие блохи – ляпы, блёклая игра актёров, несостыковки с нашей реальностью. Проблема с главным: о чём сериал? О Родине? От Родины тут только название. Тема предательства, вот, пожалуй, главное в этом творении П.Лунгина. Тема сложная. Как и реальная жизнь.
Но наше, русское, отношение к предательству не имеет толкований. Чем бы ни руководствовался предатель, в нашем понимании – это подлец, не имеющий оправдания. Одно дело попасть в плен, совсем другое измена.
Хотя, конечно, одно дело, предатель раскаявшийся, искупивший чем-то вину, и, другое дело, предатель не раскаявшийся.
Важно
В русской традиции есть святой постулат: «положить живот за други своя». И когда мы видим, что Брагин спасает свою жизнь, забивая насмерть своего товарища по службе и плену Хамзина, мы понимаем: что-то не то хотят внушить нам Шульман – Лунгин.
Вряд ли они служили в израильской армии, это там уставы приказывают попавшему в плен выдать все секреты, которые он знает, важно одно – он должен сохранить себе жизнь. В иудаизме нет загробного царства.
Но вряд ли и в Цахале оправдано спасение своей жизни за счёт убийства товарища.
И пусть потом выясняется, что Хамзин жив, более того, стал мусульманином и террористом, но наше отношение к «герою»-Брагину изменяется. До этого эпизода он – жертва, после – мягко говоря, отрицательный персонаж. Тем более, что и Брагин стал мусульманином и террористом.
И как мы должны после этого относиться к нему? Но ощущение такое, что наши авторы, вслед за израильтянами-американцами, пытаются его оправдать, внушить нам, что предательство – это обычное дело в необычной ситуации, тем более, что тут можно накрутить всяких психологических штучек в либеральном духе. Было предательство во время войны в Чечне? Было. Но те типы, которых иногда показывали по новостному ТВ, ничего кроме омерзения не вызывали и ничего другого вызвать не могли. В сериале же Лунгина нам хотят навести тень на плетень в ясный день.
П.Лунгин всегда держит нос по ветру. Перестройка, повсеместное русофобство – нате вам «Такси-блюз», «Луна-парк». Все кинулись в православие – нате вам проправославный «Остров» (опять, однако, построенный на предательстве).
Проблема укрепления государства, патриотизм, решение вопроса: с кем вы, мастера культуры, с либералами или с государственниками, – пожалуйте «Родину»… Но посмотришь такую «Родину» и затоскуешь: зачем нам так упорно её навязывают, пропагандируют? Не нужна нам такая «Родина»…
Юрий ИВАНОВ, д. БАРДОВО,
Псковская обл.
Сказки, рассказы, стихи для детей. Детское творчество: раскраски и поделки
- Автор: Н. Сладков
- Федот, да не тот
- Тип: mp3, текст
- Размер: 4,64 МБМБ
- Продолжительность: 0:03:23
- Исполнитель: Николай Литвинов
- Скачать сказку бесплатно
Скачать
Your browser does not support HTML5 audio + video.
Читать:
Николай Сладков
Федот, да не тот
Поставил грибник на пенёк корзину с грибами. Сам к ручью отдохнуть отошёл. Увидел кузовок Дрозд да как затрещит:
— Ах, батюшки, ох, матушки, что же такое делается? Ядовитые поганки в кузове сидят, а вкуснейшие съедобные грибы рядом валяются! Благороднейший гриб — Боровик! Вкуснейший гриб — Шампиньон! Что тут творится? Что это за грибник такой — незнайка и растяпа? Набрал одних поганок, да ещё и радуется небось? Надо нам его от беды спасти!
А тут ещё Мухомор из-под листка высунулся:
— Эх, была не была, назовусь груздем, да и полезу в кузов! Что я, хуже других поганок, что ли?
— Какой же ты груздь, — закричал Боровик, — когда ты Мухомор!
— Никакой ты не груздь, почему ты лжёшь? — вскрикнул гриб Шампиньон.
— Все лгут, и я лгу, — отвечает Мухомор. — Ты, Боровик, лучше посмотри, кто в кузове-то справа сидит? Вон Ложный Опёнок.
Вон Ложная Лисичка! Все ложные: лгун на лгуне! А слева ещё хуже! Вон Сатанинский ядовитый гриб.
А вон, полюбуйся, ядовитая бледная поганка торчит! А это горький, как горчица, Жёлчный гриб! Вот какая компания в кузове собралась! А я что — хуже их? Я тоже поганка. Пустите меня к своим!
Полез Мухомор в кузовок, а поганки его не пускают.
— Братцы поганки! — завопил Мухомор. — Вы что, своих не признаёте? Чего вы пихаетесь? Это ж я, Мухомор! Бледная поганка, замолви словечко за родственника. Мы же с тобой друзья до гроба!
— Ну уж нет! — отвечает Бледная поганка. — И не подумаю! Полюбуйтесь на этого дурня в красной шапке. Да ещё и в белую крапинку. Тебя же любой грибник с первого взгляда узнает, сразу поймёт, что ты за фрукт! А из-за тебя и нас ещё из кузова вышвырнет.
— Жёлчный гриб, дружище, — кричит Мухомор, — хоть ты мне протяни руку! Ты поганка, и я поганка. Друг друга нам выручать надо!
— Была бы охота! — ворчит Жёлчный гриб. — Ты же, дуралей, все наши поганкины обычаи нарушил, всю нашу ядовитую семью подвёл. Ну чего ты в красную шапку вырядился? Разве настоящая поганка станет сама в глаза всем кидаться да в ногах путаться? Уж коли ты поганка, так хоть прикинься порядочным грибом, под съедобного замаскируйся. Бери, глупыш, с нас пример! Правду я говорю, гриб Сатанинский?
— Ты, Жёлчный гриб, — отвечает гриб Сатанинский, — прав, как всегда! Ты, Мухомор, нас знаешь: мы до мозга костей поганки! А взгляни на нас — по виду разве заметно? То-то вот и оно! Мы в чужую одёжку стараемся нарядиться. Да не во всякую там одёжку, а с выбором.
Совет
Кто среди всех грибов самый образцовый и положительный? Конечно же Белый гриб — Боровик. Он во все блюда мастер: в жарево, варево и в маринад. Хоть соли его, хоть суши — он только лучше становится. Вот я, Сатанинский гриб, и гриб Жёлчный в его одёжку и вырядились! Попробуй-ка нас различи с ходу! И пиджачок одинаковый, и шляпа похожа.
Потому нас грибник и спутал. А тебя пусти — ты ведь нас с головой выдашь!
— Учись у меня, — хвалится ядовитая Бледная поганка. — Из всех поганок я самая ядовитая, прямо как змея! А по одёжке — распрекраснейший и нежнейший гриб Шампиньон! Меня вон грибник-незнайка и не распознал, а тебя, дурня, за версту узнает!
Полез Мухомор опять в кузов, а его опять выпихнули.
— Значит, так и не пустите? — рассердился он.
— Так и не пустим! Лучше и не проси! — отвечают поганки.
— До трёх считаю: раз, два… — пригрозил Мухомор.
— Три, четыре… — издеваются поганки.
— Ну, поганки, держитесь! — заорал Мухомор. — Пеняйте на себя теперь! Я вас сейчас всех на чистую воду выведу! Все ваши приметы и хитрости грибникам выдам.
«Мы — как белые! Мы — как шампиньоны!» Хоть вы и похожи, да не одно и то же! — И выволок из кузова грибы Жёлчный и Сатанинский, схватил их за шляпки и поставил рядом с Боровиком. — Смотрите все и запоминайте! По виду эти поганки и в самом деле похожи на гриб Боровик.
Но если Сатанинскому надломить шляпку — вот так! — то на изломе она станет лиловатой, а если то же сделать с грибом Жёлчным — вот так! — то его шляпка на изломе станет розовой. Запомнили? А у тебя, благородный гриб Боровик?
— А у меня излом шляпки всегда белый! — ответил гордо гриб Боровик. И сам надломил себе шляпку. — Видели? Беленькая, чистенькая и не горькая!
А Мухомор не унимается:
— Теперь, Бледная поганка, твоя очередь! Становись рядышком с Шампиньоном. Сверху ты и впрямь на него похожа, а вот снизу — совсем другая! Какие у тебя пластинки под шляпкой? Белые, бледные.
А у Шампиньона? А у Шампиньона они розоватые, а то буроватые.
Вот и весь мой сказ! Кто там ещё в кузове прячется? Ага, ещё Ложный Опёнок с Ложной Лисичкой! Ну, эти обманщики не страшные, если их съедите — не отравитесь. Кыш по кустам!
Разогнал Мухомор всех поганок, посадил в кузовок гриб Боровик и гриб Шампиньон и говорит:
— Ну а меня-то вы уж ни с кем не спутаете! Как говорится — по Сеньке и шапка. И рад бы божьей коровкой прикинуться, да пятнышки выдают!
И снова под листок спрятался.
Вернулся грибник, взял свой кузовок и пошагал домой. Так ничего и не заметил. Вот растяпа!
rulibs.com
Уже с конца сорок третьего года население приходило в партизанский отряд как в свое советское учреждение, находящееся в тылу у немцев.
Приходили люди по многим своим делам. И даже, не страшась немцев, везли на санях больных — лечиться.
Врач в отряде был совсем молоденький человек, и многим он казался из недоучившихся, однако он имел диплом и вполне порядочно лечил людей. И тем самым он еще в большей степени усилил популярность отряда.
Обратите внимание
Помимо лечения люди приходили за газетами, за справками и с жалобами на те или иные непорядки. Много жалоб поступало на старост, на немецких комендантов и на всякого рода прохвостов, желающих погреть руки на человеческом горе.
Между прочим, в отряд пришел один гитлеровец, солдат, служивший в комендатуре, при волости. Пришел он с жалобой на своего коменданта, который побил его по лицу.
Командир отряда сказал фашисту:
— То, что тебя смазали по харе, это, конечно, нехорошо. Хотя нам-то какое дело, кто кого у вас бьет. Это уж, так сказать, ваши внутренние дела. Мы-то при чем?
Фашист ответил командиру, что он желает вступить в партизанский отряд, чтоб сражаться против коменданта. Командир сказал:
— В отряд я тебя принять не могу, однако отправлю в штаб бригады, пусть там рассудят твою судьбу. Кстати, как фамилия твоего подлеца коменданта?
— Обер-лейтенант Трюммер.
Командир воскликнул:
— У нас на этого коменданта уже три жалобы имеются. Ладно, учтем и твою, поскольку ты обратился к нам за справедливостью.
Вскоре после этой истории в отряд явилась пожилая женщина. Она тоже принесла свою жалобу на этого коменданта. С плачем рассказала свою грустную историю.
Оказывается, этот комендант приказал дать ей двадцать пять розог. И вот за что. У нее было два постояльца, два солдата, которых поместили в ее избе. Но это были не немцы, а, по ее мнению, испанцы. Так эти два испанца украли у нее теленка, согнали его со двора и продали его.
Женщина обратилась с жалобой в комендатуру. Причем заодно пожаловалась и на фашистов, которые ранее этого перебили у нее всех кур и гусей и взяли из сундука все ее тряпки и костюм ее мужа.
Комендант прогнал эту женщину. Но она была настойчивая. Она еще раз пришла в комендатуру и сказала, что она дойдет до высшего начальства, если ей не покроют убытков. Тогда комендант велел дать ей двадцать пять плетей за ее настойчивое домогательство.
Рассказывая это, женщина плакала. Сказала:
— Меня, советскую женщину, наказали плетьми. Теперь я людям стыжусь в глаза глядеть.
Командир успокоил ее, сказал ей:
— Ну, это дело переполнило чашу моего терпения. Одного коменданта мы в свое время уже убрали, уберем и этого, снимем его с должности. Будьте спокойны и всецело положитесь на нас. И, главное, не плачьте, не горюйте, мамаша. Злодей будет наказан.
Командир послал в волость одного опытного разведчика выяснить обстановку.
Вернувшись, разведчик доложил, что при комендатуре этот комендант не проживает. От страха перед разведчиками он живет в уездном центре, а в волость приезжает лишь по служебным делам. Причем в волости имеется большой немецкий гарнизон и крупный полицейский отряд. Так что убрать коменданта в самом управлении не представляется возможным без значительного риска.
Командир сказал:
— В таком случае придется нам выставить заставу где-нибудь на дороге и при следовании коменданта кинуть в машину связку гранат, чтоб тем самым облегчить ему путешествие на небо.
Важно
Вскоре выяснили, по какой дороге ходит машина. И в укромном месте поставили заставу.
Заставе не пришлось долго ждать. Операция удалась в первый же день. Гранаты были кинуты удачно. Машина почти развалилась на куски, и седоки получили то, что заслужили.
Однако через день выяснилось, что в машине ехал не комендант, а его помощник.
Партизаны не без смущения доложили об этом командиру. Сказали, разведя руками:
— Федот, да не тот, товарищ командир. Ошиблись.
На это командир ответил:
— Печаль, конечно, не велика, что ошиблись. В конце концов и того, и другого, и третьего, и всех их надлежит убрать. Но все-таки хлопот нам прибавится. Дело так не оставим. Дожмем до конца. Уберем мошенника с его пути. Настигнем его, хотя бы он был уже в раю.
Вскоре партизаны повторили свою операцию. Но и на этот раз в машине был не комендант. Это был какой-то их калькулятор, ехал в комендантской машине.
Партизаны сказали командиру:
— Все они, товарищ командир, исключительно похожи друг на друга. Все они на одно лицо — белые, одутловатые и в машине держатся неподвижно. Не приходится удивляться, что мы опять ошиблись.
Стали выяснять, где же в таком случае комендант. Оказалось, что он захворал брюшным тифом и лежит в больнице. И вот почему два удара миновали его.
Стали уточнять, где же лежит этот комендант — в каком здании, в какой палате и какая у него температура.
Наконец узнали, что комендант уже скончался. Так сказать, поторопился от лишних неприятностей уйти в иной мир.
Когда командиру доложили об этом происшествии, он сказал:
— Жаль, конечно, что он ушел от наказания, но что же сделать. Естественный его конец нас тоже до некоторой степени устраивает.
Федот да не тот, Санин да не Вампилов. По поводу одной литературной находки
В нынешний, 80-й год рождения нашего замечательного земляка – драматурга, прозаика, журналиста Александра Валентиновича Вампилова – библиографы областной универсальной научной библиотеки имени И.И.
Молчанова-Сибирского, связавшись с Санкт-Петербургской государственной театральной и другими библиотеками страны, обнаружили одноактную пьесу «Тихая заводь», которую под именем А. Санина в 1960 году опубликовал издававшийся в Горьком (Нижнем Новгороде) «Волжский альманах».
Вскоре выяснилось, что та же пьеса, но с некоторыми изменениями и под другим названием – «Счастье Кати Козловой» – увидела свет годом раньше в сборнике «Одноактные пьесы» (Москва, издательство «Советская Россия»). И вот теперь её в только что вышедшем третьем номере за этот год представил читателям журнал «Сибирь».
Совет
Причём представил хотя и в разделе «Литературная загадка», но с развёрнутым комментарием, не оставляющим сомнения в том, что эта пьеса принадлежит перу Александра Вампилова, который, как известно, в начале творческого пути печатался под псевдонимом «А. Санин».
Замечу сразу, что ещё на этапе, когда библиографы областной библиотеки только получили по электронной почте текст «Тихой заводи», порыв опубликовать её был и у редакции нашей газеты. Порыв остановило, а точнее сказать, смутило несколько обстоятельств.
Первое – навязчивая, не свойственная ни раннему, ни зрелому Вампилову политическая нарочитость, а то и конъюнктурность пьесы. Вот, скажем, реплики:
– А если все будут на готовенькое норовить … мы же никогда до коммунизма не доживём!..
– Значит, если я сыта, государству одной заботой меньше, оно и коммунизм быстрей построит.
Или припев из знаменитой песни:
Наш паровоз, вперёд лети!
В Коммуне остановка.
Иного нет у нас пути…
Второе обстоятельство – также не свойственные Вампилову слог, стилистика этой пьесы. Третье…
Впрочем, отвлечёмся от анализа произведения и зададимся уместным в данном случае вопросом…
…А был ли мальчик?
Это теперь каждый человек, имея желание и средства, может без всяких административных и организационных препон издать своё произведение.
А чтобы в 1959 году, как в нашем случае, пьесу опубликовать в столичном сборнике, автору нужно было загодя и, возможно, не раз побывать в Москве, обойти издательства, остановиться там, где к написанному тобой отнеслись благожелательно, учесть и исправить замечания, пройти редактуру, цензуру… А если ещё и второй вариант – попытаться опубликовать в «Волжском альманахе», который, кстати, был основан в 1937 году и выходил крайне нерегулярно, а в 1960 году увидел свет лишь 13 номер, то потребовалось бы проложить дорожку и в город Горький…
Что вы думаете, все эти подвиги, если вспомнить, с каким напряжением и усилиями в зрелые годы «пробивал» свои пьесы в Москве Александр Вампилов, мог совершить студент третьего и четвёртого курса Иркутского университета? Да он в те годы, даже когда стал работать в газете «Советская молодёжь», согласно всем биобиблиографическим данным, никуда на запад дальше Тайшета по творческим делам не выезжал. Не выезжал, потому что, во-первых, уже был увлечён сочинением своих первых прозаических произведений. А во-вторых, при редакции университетской многотиражной газеты действовало литературное объединение, которым руководил кандидат филологических наук, критик и литературовед Василий Трушкин и занятия которого Вампилов аккуратно и охотно посещал.
Обратите внимание
Василий Прокопьевич по прошествии многих лет вспоминал: «Литературно одарённым студентам хотелось постоянного творческого общения, послушать иногда нелицеприятное мнение товарищей и самим высказаться. Собирались мы регулярно – каждую неделю вечерами после занятий.
Завсегдатаями наших сборищ было человек десять-двенадцать… Как-то я забрал домой целый ворох материалов и вот, внимательно просматривая кипу рукописей стихов и прозы, неожиданно наткнулся на небольшие юморески, подписанные именем «А. Санин». Юморески искрились остроумием, жизнелюбием, подкупали тонким чувством живого разговорного языка.
Они очаровали меня, и на очередном занятии кружка я спросил, кто автор этих чудных вещичек. Поднялся кудрявый юноша со смуглым лицом и застенчиво объявил, что это он написал рассказики».
И этот увлечённый прозой юноша только в 1958 году написал и в многотиражной иркутской районной и областной газете «Советская молодёжь» напечатал около дюжины таких «чудных вещичек».
Часть из них весной следующего года он представил на областном совещании молодых писателей, по рекомендации которого лучшие были включены в план Иркутского книжного издательства, а затем отдельным сборником увидели свет.
Таким образом, выходит, что параллельно, если даже не синхронно, в 1958–1960 годах шли два процесса, связанные с именем «А.
Санин»: в Москве и Горьком ждала и дождалась публикации пьеса «Счастье Кати Козловой» («Тихая заводь»), а в Иркутске тиражировалась в газетах и готовилась к изданию под одной обложкой серия юмористических рассказов и сцен.
И если кто-то по-прежнему считает, что в том и другом процессах бенефициаром был один и тот же человек, то давайте…
…Вернёмся к анализу пьесы
Анализ простой. Берём монолог из неё и для сравнения из какой-нибудь юморески или сценки Вампилова.
Монолог из пьесы:
«Приезжий (осторожно). Советов давать не берусь. Но одну историю рассказать могу. Впрочем, это не история, а просто судьба человека, одного моего старого друга. Много лет назад партия послала его в деревню, чтобы он помог там беднякам организовать колхоз. Мой друг выполнил задание партии. Но однажды случилось так, что кулаки подстерегли его и выстрелили в спину из-за угла!..
Мой друг не умер… В момент, когда врачи поставили его на ноги … стране не хватало строителей тракторов.
Пошёл учиться, стал инженером, работал на тракторном в Сталинграде… А когда вспыхнула война в Испании, побывал и там… Потом Отечественная война… Командовал танковым батальоном, в сорок четвёртом дали полк… Четыре года – семь ранений… Если есть на свете чудеса, так это то, что остался жив… А после победы – снова Сталинград, снова трактора, снова фронт… (Увлечённо.) Конечно, фронт..
! Разве наша сегодняшняя борьба за человеческое счастье не требует жертв? И разве нет у нас в этой борьбе врагов, трусов, разве нет ещё дезертиров? Они есть, они живут среди нас, только распознать их труднее, чем на войне. И, пока мы с ними не сладим, наше место на передовой!..»
Монолог из сцены под названием «Месяц в деревне, или Гибель одного лирика»:
«Рассветов (стряхнув пыль с ушей). Так… Только это мне и оставалось: выспаться в мякине. Теперь ещё пожевать овса, и можно запрягать в фургон. (Осматривается.) Труженики ушли. Завалили, мерзавцы, мякиной и ушли. Сейчас будут танцевать под двухрядную гармонику.
Важно
Как они могут! В телогрейке, в сапогах… (Ломается, паясничает.) Разрешите вас ангажировать на мазурку. Пардон, я отдавил вам ножку… Как могут! Но главное! Она-то, она! Сегодня я видел, как она грызла кость. Урчала и чавкала, как голодный динозавр.
Это она, та, около которой я боялся дышать, чтобы не сдуть, как пушинку, с которой я говорил только рифмами, чтобы не оскорбить её слух. Родная сестра Лауры, Беатриче, Керн, она ворует дрова и ругается с кладовщиком, который вместо междометий употребляет самые последние ругательства.
Вчера она заработала два трудодня и… столько радости, какой восторг!.. Два трудодня – праздник души, именины сердца! Тьфу! Когда я читал ей самые красивые и самые нежные свои вещи, она не улыбалась так, как улыбалась на комплимент Яшки-механизатора насчёт того, что она сама завела зернопогрузчик.
Где мы встречаемся! Ха-ха! Сцена на току, свидание на сушилке, мимолётная встреча вечером у пилорамы. Ха-ха-ха! (Поёт на мотив фокстрота «На карнавале».) На пилораме под сенью ночи…»
Ну а если и после этого есть сомневающиеся в том, что в данной истории существовало два А. Санина, продолжить её расследование придётся, как говорится, с привлечением свидетельств и свидетелей.
Однако сделаем небольшое отступление с целью выяснить, что означает…
…Имя «Санин» в литературе
Вообще, это имя – равно фамилия – в отечественной беллетристике не такое уж редкое. Да к тому же утверждают, что оно имеет сакральный смысл – означает, например, предрасположенность человека к подвижничеству.
Такой представитель рода человеческого способен на жертву даже не ради какой-то высокой идеи или цели, а просто потому, что может себе позволить отдать любимую игрушку, отказаться от личного счастья ради счастья другого.
И, как следствие, у него возникает настоятельная необходимость присутствия рядом этого другого – должен быть кто-то, к чьим ногам можно бросить весь мир, а иначе жизнь не будет иметь смысла…
Совет
С другой стороны, мы знаем, что в начале прошлого века у читающей публики России исключительным спросом пользовался роман, который так и назывался – «Санин».
Его автором был популярнейший и в то же время самый скандальный писатель Михаил Арцыбашев, а героем – человек, который говорил: «Желание – это всё: когда в человеке умирают желания – умирает и его жизнь».
И поэтому, хотя роман перевели на многие языки мира, сразу после Октябрьской революции и до отмены в конце 1980-х годов цензуры в нашей стране он был запрещён как «аморальный».
Эту тему я задел, так как осталось загадкой, почему Вампилов взял себе псевдоним «Санин». Существуют на этот счёт разные суждения, а своего-то объяснения он не дал, не оставил. Между тем другой предполагаемый и интересующий нас Санин такое объяснение дал, но об этом ниже. А пока об обещанных…
…Свидетелях и свидетельствах
Известно, что увлечение сценой, театром будущего автора «Старшего сына» и «Утиной охоты» началось ещё со школы, где он занимался в драмкружке. Драмкружок и даже попытка лицедействовать были и в университете. О «чудных вещичках» – наполненных юмором сценках – тоже говорилось.
И вот после удачного дебюта в молодёжной газете и выхода в свет первой книжки Александр Вампилов осенью 1961 года едет на годичные журналистские курсы в Москву, где бурлит культурная – в том числе театральная – жизнь, где можно самому попробовать сочинять уже не отдельные смешные миниатюры, а настоящие драматургические произведения. Действительно, по возвращении в Иркутск он заканчивает одноактные пьесы «Сто рублей новыми деньгами» и «Воронья роща» и с ними в декабре 1962 года снова отправляется в столицу – на этот раз на семинар молодых драматургов, пишущих для стремительно развивавшегося тогда телевидения.
Именно тогда и там происходит его знакомство с Алексеем Дмитриевичем Симуковым – драматургом, киносценаристом, ведущим семинаров по драматургии в Литературном институте, преподавателем Высших литературных курсов, в 1964–1971 годах заместителем главного редактора репертуарно-редакционной коллегии Управления театров Министерства культуры СССР.
В своей книге «Чёртов мост, или Моя жизнь как пылинка истории» Симуков вспоминал:
«Первый раз я встретился с Сашей Вампиловым на семинаре драматургов, пишущих для телевидения… Приехал он на семинар с одноактной пьесой. Первоначальное её название «Сто рублей новыми деньгами» я сразу забраковал, предложив другое, которое прочно закрепилось за ней.
Я имею в виду пьесу, входящую ныне в дилогию «Провинциальные анекдоты» под названием «Двадцать минут с ангелом»… Наши дружеские отношения с Сашей, начатые на телевизионном семинаре, продолжились и упрочились во время пребывания его на Высших литературных курсах при Литинституте, где он был в моём семинаре… Как дорогая память хранится у меня оттиск пьесы («Прощание в июне», опубликована в журнале «Театр» в 1966 году. – Авт.) с посвящением мне. Там говорится о первом блине, появление которого он связывает с моей помощью, считая себя моим учеником…»
Далее Алексей Дмитриевич рассказал, как помогал Вампилову в хлопотах по выходу в свет пьесы «Предместье», которая потом стала называться «Старший сын». В одном из писем Александр ему писал: «Вы вынянчили обе мои пьесы, Вы всегда были ко мне добры…»
«Взял псевдоним в память об отце»
И в этой же книге, только несколькими абзацами выше, есть упоминание о… другом Санине. Симуков пишет:
«Расскажу ещё об одном из моих студентов, об Александре Гершзоне, сын которого, кстати говоря, Антон Батагов стал широко известен как утончённый интерпретатор фортепьянных произведений. Александр взял себе псевдоним Санин в память об отце, которого дома так называли…»
И далее:
«После ряда написанных со знанием дела, но нигде не поставленных пьес ему вдруг повезло. Благодаря сплетению обстоятельств главному режиссёру театра имени Ермоловой Андрееву понадобилась пьеса о Марксе. Эта пьеса А.
Санина «Я – человек!» давно лежала в портфеле у завлита Елены Якушкиной (той самой Елены Якушкиной, которую Вампилов называл «старшей сестрой», поскольку она тоже помогала в его мытарствах по столичным чиновничьим кабинетам и театрам. – В.Х.). Она показала пьесу Андрееву. Тот принял её и начал работать.
Спектакль получился… Высокоэмоциональный спектакль… Название пьесы полностью оправданно! Режиссёр В. Андреев получил первую премию на Всесоюзном театральном фестивале к 110-летию со дня рождения Ленина.
Обратите внимание
Он же стал лауреатом Государственной премии РСФСР за три спектакля, поставленных им в своём театре, в том числе за спектакль о Марксе (первые два по Распутину и пьесе Вампилова – неплохая компания)».
Осталось ещё засвидетельствовать, что Александр Исаакович Гершзон москвич, родился в 1924 году – значит, на 13 лет старше своего сибирского тёзки. Согласно данным Российской государственной библиотеки искусств, кроме пьес он также написал и издал несколько книг для детей.
А может, был и третий А. Санин?
Так что после всего изложенного вывод один: Александр Вампилов не является автором пьесы «Счастье Кати Козловой» («Тихая заводь»). Был ли им Александр Гершзон – другой вопрос. К слову, поиском ответа на него сейчас занимаются библиографы областной библиотеки имени И.И. Молчанова-Сибирского.
Как я понимаю, с одной целью: окончательно снять с Вампилова «подозрения» в причастности к этой пьесе.
И тут возникает мысль… Нет, нет! Это был бы совсем курьёз, если бы оказалось, что в отечественной литературе одновременно с уже двумя названными жил, писал и печатал свои произведения ещё один драматург под именем А. Санин…
* * *
В заключение, поскольку нынешний год – Год Вампилова, приведу один эпизод из уже упомянутых воспоминаний о нём Алексея Дмитриевича Симукова. Однажды в желании упрочить связи молодого драматурга с чиновниками управления театров Министерства культуры СССР он решил устроить Александру встречу с самим руководителем этого управления.
«Я знал, – рассказывал Алексей Дмитриевич, – как благосклонно тот относится к молодёжи, и рассчитывал на огромное Сашино обаяние. Он охотно откликнулся на мою просьбу о встрече – ему самому интересно было взглянуть на молодого человека, о котором уже шли разговоры как об обещающем драматурге.
«Введение во храм» состоялось во второй половине 1967 года. Саша в это время был на втором курсе Высших литературных курсов, заканчивал пьесу «Утиная охота». Я подвёл Вампилова под «благословение» шефа. Высокий… добрый человек ласково встретил Сашу.
С высоты своего немалого роста он с искренним доброжелательством взирал на невысокого юношу, представшего перед ним.
Поскольку время было предпраздничное и вся страна готовилась к встрече общенародного праздника – пятидесятилетия Великой Октябрьской революции, вполне естествен был вопрос, с которым он обратился к Саше: каким творческим взносом готовится он отметить такую священную для каждого человека дату?.. Саша ответил на вопрос какой-то общей фразой.
Потом наступила маленькая пауза, и я увидел на лице Саши столь знакомую мне полуулыбку, добрую, чуть насмешливую, одновременно подчёркнутую дымкой какой-то задумчивой грусти.
Важно
И я понял, что в эту минуту из нас троих самым взрослым был он – по сравнению с нами, высоковозрастными дядями, совсем ещё мальчик! В выражении Сашиного лица, в его всё понимающей улыбке было как бы снисхождение к нам, к нашим, в общем-то, близоруким расчётам, словно Саша хотел нам сказать: магии дат для искусства не существует, как бы значительны они ни были. Будто сквозь свой «магический кристалл» он видел время, когда «Утиная охота», как и прочие его творения, наверняка будут подлинным праздничным подарком своему народу к любой годовщине, станут нашей национальной гордостью…»
Читать онлайн «Медовый дождь» автора Сладков Николай Иванович — RuLit — Страница 44
Струится парок над тропинкой. Синие лучики проткнули чащу. От радости повизгивают дрозды.
Но главное чудо уже совершилось. Когда туман поднимался и таял, на миг в просветах повисла радуга. Не привычная семицветная, а невиданная — снежно-белая. Белая на голубом.
ФЕДОТ, ДА НЕ ТОТ!
Поставил грибник на пенёк корзину с грибами. Сам к ручью отдохнуть отошёл. Увидел кузовок Дрозд да как затрещит:
— Ах, батюшки, ох, матушки, что же такое делается? Ядовитые поганки в кузове сидят, а вкуснейшие съедобные грибы рядом валяются! Благороднейший гриб — Боровик! Вкуснейший гриб — Шампиньон! Что тут творится? Что это за грибник такой — незнайка и растяпа? Набрал одних поганок, да ещё и радуется небось? Надо нам его от беды спасти!
А тут ещё Мухомор из-под листка высунулся:
— Эх, была не была, назовусь груздем, да и полезу в кузов! Что я, хуже других поганок, что ли?
— Какой же ты груздь, — закричал Боровик, — когда ты Мухомор!
— Никакой ты не груздь, почему ты лжёшь? — вскрикнул гриб Шампиньон.
— Все лгут, и я лгу, — отвечает Мухомор. — Ты, Боровик, лучше посмотри, кто в кузове-то справа сидит? Вон Ложный Опёнок.
Вон Ложная Лисичка! Все ложные: лгун на лгуне! А слева ещё хуже! Вон Сатанинский ядовитый гриб.
А вон, полюбуйся, ядовитая Бледная поганка торчит! А это горький, как горчица, Жёлчный гриб! Вот какая компания в кузове собралась! А я что — хуже их? Я тоже поганка. Пустите меня к своим!
Полез Мухомор в кузовок, а поганки его не пускают.
— Братцы поганки! — завопил Мухомор. — Вы что, своих не признаёте? Чего вы пихаетесь? Это ж я, Мухомор! Бледная поганка, замолви словечко за родственника. Мы же с тобою друзья до гроба!
— Ну уж нет! — отвечает Бледная поганка. — И не подумаю! Полюбуйтесь на этого дурня в красной шапке. Да ещё и в белую крапинку. Тебя же любой грибник с первого взгляда узнает, сразу поймёт, что ты за фрукт! А из-за тебя и нас ещё из кузова вышвырнет.
— Жёлчный гриб, дружище, — кричит Мухомор, — хоть ты мне протяни руку! Ты поганка, и я поганка. Друг друга нам выручать надо!
— Была бы охота! — ворчит Жёлчный гриб. — Ты же, дуралей, все наши поганкины обычаи нарушил, всю нашу ядовитую семью подвёл. Ну чего ты в красную шапку вырядился? Разве настоящая поганка станет сама в глаза всем кидаться да в ногах путаться? Уж коли ты поганка, так хоть прикинься порядочным грибом, под съедобного замаскируйся. Бери, глупыш, с нас пример! Правду я говорю, гриб Сатанинский?
— Ты, Жёлчный гриб, — отвечает гриб Сатанинский, — прав, как всегда! Ты, Мухомор, нас знаешь: мы до мозга костей поганки! А взгляни на нас — по виду разве заметно? То-то вот и оно! Мы в чужую одёжку стараемся нарядиться. Да не во всякую там одёжку, а с выбором.
Кто среди всех грибов самый образцовый и положительный? Конечно же, Белый гриб — Боровик. Он во все блюда мастер: в жарево, варево и в маринад. Хоть соли его, хоть суши — он только лучше становится. Вот я, Сатанинский гриб, и гриб Жёлчный в его одёжку и вырядились! Попробуй-ка нас различи с ходу! И пиджачок одинаковый, и шляпа похожа.
Потому нас грибник и спутал. А тебя пусти — ты ведь нас с головой выдашь!
— Учись у меня, — хвалится ядовитая Бледная поганка. — Из всех поганок я самая ядовитая, прямо как змея! А по одёжке — распрекраснейший и нежнейший гриб Шампиньон! Меня вон грибник-незнайка и не распознал, а тебя, дурня, за версту узнает!
Полез Мухомор опять в кузов, а его опять выпихнули.
— Значит, так и не пустите? — рассердился он.
— Так и не пустим! Лучше и не проси! — отвечают поганки.
— До трёх считаю: раз, два… — пригрозил Мухомор.
— Три, четыре… — издеваются поганки.
— Ну, поганки, держитесь! — заорал Мухомор. — Пеняйте на себя теперь! Я вас сейчас всех на чистую воду выведу! Все ваши приметы и хитрости грибникам выдам.
«Мы — как белые! Мы — как шампиньоны!» Хоть вы и похожи, да не одно и то же! — И выволок из кузова грибы Жёлчный и Сатанинский, схватил их за шляпки и поставил рядом с Боровиком. — Смотрите все и запоминайте! По виду эти поганки и в самом деле похожи на гриб Боровик.
Но если Сатанинскому надломить шляпку — вот так! — то на изломе она станет лиловатой, а если то же сделать с грибом Жёлчным — вот так! — то его шляпка на изломе станет розовой. Запомнили? А у тебя, благородный гриб Боровик?
— А у меня излом шляпки всегда белый! — ответил гордо гриб Боровик. И сам надломил себе шляпку. — Видели? Беленькая, чистенькая и не горькая!
А Мухомор не унимается:
— Теперь, Бледная поганка, твоя очередь! Становись рядышком с Шампиньоном. Сверху ты и впрямь на него похожа, а вот снизу — совсем другая! Какие у тебя пластинки под шляпкой? Белые, бледные.
А у Шампиньона? А у Шампиньона они розоватые, а то буроватые.
Совет
Вот и весь мой сказ! Кто там ещё в кузове прячется? Ага, ещё Ложный Опёнок с Ложной Лисичкой! Ну, эти обманщики не страшные, если их съедите — не отравитесь. Кыш по кустам!
Федот, да не тот
«Центральное телевидение» развлекает, «Метла» разоблачает происки врагов
Илья Резник плакал. Минут пятьдесят. Он решил навсегда уехать, потому что его предали Родина, Примадонна и Ваенга. Ему, как выяснилось, решительно ничего не накопили строчки — особняк на Рублевке самый популярный поэт-песенник страны арендует у друга, а все ценные вещи заложены в ломбард.
Да и первая жена покоя не дает — требует поделиться мифическими миллионами и на всю страну в программе Малахова позорит бывшего мужа. Такая вот драматическая история.
Уж сколько их, подобных историй, упало в эту бездну — в эфир нашего ТВ, жадного до «клубнички»! ТВ умеет вышибать слезу из «талантов» и «поклонников».
Вот только эту слезу вышибло не какое-нибудь «Чистосердечное признание», а «Центральное телевидение» — обновленное, как и было обещано, практически до полной неузнаваемости. 50-минутная душещипательная «Исповедь Ильи Резника» открыла второй выпуск программы и новую страницу в ее творческой биографии.
«Настало время его исповеди», — сообщил ведущий Вадим Такменев, словно аудитория вся изъерзалась в нетерпении: когда же, ну, когда пробьет сей долгожданный час? Даже трагическая гибель Марины Голуб отошла на второй план, не говоря уже о проходивших в этот день выборах — о них коротко рассказали лишь спустя полтора часа после начала программы! Зато «на сладкое» приготовили сюжет «о самом громком разводе года»: распался — вы не поверите! — «союз таланта и капитала»: певицы Анжелики Агурбаш и колбасного короля Николая Агурбаша! Грубый колбасник, представьте, позволял себе поднимать руку на это небесное создание. Или не позволял — какая разница! В общем, богатые тоже плачут. Другие сюжеты — о нашей и норвежской тюрьме (два мира!), о новом грузинском лидере и его грандиозных владениях, а также забавное «Куда-шоу» (стеб Алексея Кудашова над странностями нашей жизни) потерялись и провисли в обрамлении слезливых драм из мира шоу-бизнеса.
«Центральное телевидение», информационный лидер предыдущих телесезонов, наконец-то оправдало свое название, органично вписавшись в телевизионный мейнстрим. Оно и понятно. Развлекать куда безопаснее, чем информировать.
Драма Ильи Резника в новой для «ЦТ» системе смысловых приоритетов важнее выборов и многочисленных нарушений на них, а также освобождения из заточения одной из участниц панк-группы PussyRiotЕкатерины Самуцевич, с которой пару минут поговорил Вадим Такменев.
Правда, сей журналистский и гражданский подвиг померк в сравнении с обстоятельным интервью, которое накануне показала Марианна Максимовская в «Неделе» на РЕН ТВ.
Для услады зрительского взора (тем более что НТВ позиционирует себя как канал для брутальных мужчин) в пару к Такменеву определили длинноногую красотку-соведущую, с которой они теперь исполняют (пока еще натужно и фальшиво) парный конферанс.
Обратите внимание
В первом выпуске «ЦТ» они даже спели куплеты в стиле рэп на тему разных событий, происходящих в стране, а на подтанцовке, точнее, на подпевке у них оказались отец и сын Гудковы и вездесущий депутат Митрофанов, отчего-то согласившиеся в том же стиле постебаться над самими собой.
И вот, стало быть, «Центральное телевидение» существует и даже увеличило время в эфире, превратившись в информационно-развлекательный воскресный канал. Да только это совсем другое «Центральное телевидение». Федот, да не тот.
А следить за тем, как где-нибудь на втором часу эфира создатели программы на мгновение достанут фигу из кармана и подмигнут со значением прежнему своему зрителю, отчего-то совершенно не хочется.
Да и не доживет этот прежний и преданный зритель до вожделенной фиги, сломавшись на первых минутах исповеди Резника. В одну телегу впрячь не можно…
А вместо «НТВшников» — актуального социально-политического ток-шоу, которое закрыли в конце прошлого сезона, но в отличие от «ЦТ», окончательно и бесповоротно — теперь в той же нише метет «Метла». И это, доложу я вам, жутковатое зрелище.
Наталья Метлина, согласившаяся стать «Метлой», была в недавнем прошлом хорошей журналисткой.
Работала в расследовательском жанре, демонстрировала профессионализм и личное бесстрашие, пользовалась, как принято писать в характеристиках, заслуженным уважением коллег.
Что происходит с людьми, когда они попадают на нынешнее НТВ, — тема, вероятно, для специального психологического исследования.
Важно
Может быть, их там чем-то облучают? Может, гипнотизируют и зомбируют, стирая из памяти ненужные в новых предлагаемых обстоятельствах воспоминания о прежней, долгой и беспорочной жизни? По крайней мере, Наталья Метлина в своей «Метле» временами выглядит не вполне вменяемой: она носится по студии, словно фурия, тычет пальцем в лица ошеломленных гостей, орет на них, порой срываясь на хрип, кажется, еще немного — и начнет бить, не сдержавшись, ненавистные рожи, а потом, повалив оппонентов на пол, будет долго и сладострастно пинать их ногами под восторженные аплодисменты публики.
На минувшей неделе «Метла» взялась обсуждать раскол в оппозиции, пригласив в студию видных деятелей протестного движения.
Портрет оппозиции, представленный в немудреной нарезке из кадров а-ля «Анатомия протеста», получился омерзительным: разношерстная шваль, состоящая из сталинистов, махровых националистов, активистов гей-движения, уголовников и всяких прочих сомнительных типов во главе с Немцовым, Удальцовым и Навальным, рвется к власти, придумав Координационный совет, фарсовые выборы в него и комические дебаты на телеканале «Дождь». Не давая гостям студии рта раскрыть, ведущая заходилась в возмущенном крике: «Что вы клоунаду устроили? Какие дебаты? Ваши выборы — фальсификация!»
Попытки участников программы что-либо объяснить или тем более опровергнуть передергивания или ложь, прозвучавшие в показанных сюжетах, только усугубляли ярость Метлиной, которая в конечном счете сыграла с ней злую шутку: на глазах зрителей представители оппозиции, в рядах которой Метлина обнаружила было раскол, напротив, сплотились и уже выступали против бесноватой ведущей единой командой, ломая упрямый замысел создателей программы всех окончательно перессорить и устроить непристойную драчку с выяснением, кто из них более оппозиции ценен. Один из участников программы, Иван Стариков, когда, наконец, Метлина дала ему слово, сравнил протестное движение с малюсеньким камешком в почках, который заставляет человека лезть на стену. «Так и власть начала прыгать по стенке оттого, что этот камешек пошел. И вы вместе с ней».
Открывая программу, ведущая грозно заявила: «Это «Метла». Мы пойдем до конца». Завершая, закольцевала: «Это «Метла». Мы дошли до конца». И, похоже, даже не поняла, что сама же отрецензировала собственное творение.
Наталья Метлина в последнем выпуске, действительно, дошла до края, похоронив и дискуссию, и профессию, и, что самое обидное, репутацию, которую очень трудно заработать, но очень легко потерять.
Достаточно одного взмаха «Метлы».