Спектакль «гроза» могучего в бдт: отзывы, фото, билеты

Культура
21 ноября 2019

«Слава» Богомолова и «Гроза» Могучего: что посмотреть во время московских гастролей БДТ

Спектакль «гроза» могучего в бдт: отзывы, фото, билеты

Национальная премия и фестиваль «Золотая маска» в этом году открывается гастролями Петербургского Большого драматического театра им. Товстоногова.

Для москвичей это хороший шанс увидеть самые разные спектакли — в афише есть и классика (например, «Гроза»), и новые пьесы (например, «Пьяные» Ивана Вырыпаева — одного из самых востребованных отечественных драматургов).

Также будет представлена новая работа Константина Богомолова «Слава», постановка по мотивам «Алисы в Стране чудес» с Алисой Фрейндлих в главной роли и спектакль о событиях революции 1905 года «Губернатор» со сценой-трансформером. Художественный руководитель театра Андрей Могучий считает, что именно эти пять спектаклей «отражают сегодняшний день БДТ».

Художественный руководитель БДТ имени Г.А. Товстоногова Андрей Могучий

19 января на сцене МХТ имени А.П. Чехова

Обратите внимание

Удивительно, но за такой, казалось бы, хрестоматийный, традиционный для театра текст за свою столетнюю историю БДТ впервые взялся только в 2016 году.

Темное русское царство тут помещается в пространство палехской шкатулки.

При создании занавесов спектакля использовались мотивы лаковых миниатюр, и самый главный из них (тот, которым закрыта сцена до начала спектакля) носит название «Житие Катерины».

Режиссер Андрей Могучий неоднократно говорил, что для него главное это сам первоисточник. Ему хотелось вернуться к архаичному традиционному исполнительскому театру, который существовал еще до системы Станиславского.

Поэтому он будто выворачивает текст наизнанку — актеры тут если не поют его, то проговаривают нараспев.

Специально для этого на роль Бориса даже пригласили солиста Михайловского театра Александра Кузнецова, а музыкальное оформление написал композитор Александр Маноцков.

В свете сверкающих молний можно рассмотреть фигуры животных с красными глазами, очертания деревьев и еще десятки других декораций, придуманных художником спектакля Верой Мартынов. В остальное время — все скрыто кромешной тьмой. А костюмы, хотя их крой и похож на традиционный, — у всех черные. Среди этого мрака одиноким алым «светится» Катерина.

20 января на сцене МХТ имени А.П. Чехова

Главные герои одноименной пьесы драматурга Ивана Вырыпаева — сытые, холеные буржуа (банкиры, директора и их супруги) и юные, только заявившие о себе «сливки общества» (модель, ее подруга или просто «красивая молодая девушка»). Единственное, что их объединяет, — поиск счастья, искренней любви.

И вот, почти достигнув соответствующей кондиции, совсем как у обычных людей, у них начинаются разговоры «за жизнь». И все почему-то обращаются к Богу и твердят об истине и вечных вопросах. Вероятно, что Могучего в этом тексте как раз и привлекла жизненность обстоятельств.

Даже состоятельным представителям общества порой хочется таким нехитрым способом уйти из своего мира псевдореальности, где все время приходится притворяться кем-то другим.

Важно

А чтобы актерам было легче играть алкогольное опьянение, художник-постановщик Александр Шишкин наклоняет пространство сцены, на котором из без того с трудом (потому что должны играть пьяных) стоят исполнители.

Эту пьесу Вырыпаева уже ставил режиссер Марат Гацалов и композитор Сергей Невский в Перми. Там создатели спектакля окончательно лишили героев земли под ногами, расположив их на поворотных кругах на сцене. А в МХТ им.

Чехова этот текст ставил Виктор Рыжаков. Могучий в своей постановке говорит о любви (причем не всегда о земной), а опьянение у него является чем-то метафорическим.

Ведь потерять голову и связь с реальностью можно не только из-за алкоголя.

22 января на сцене МХТ имени А.П. Чехова

Премьера этого спектакля состоялась накануне 100-летия Октябрьской революции. Ужас, охвативший страну после Кровавого воскресенья 1905 года, нашел отражение в рассказе Леонида Андреева, который и лег в основу постановки. В центре сюжета — градоначальник, который принял решение стрелять в толпу бастующих рабочих.

Александр Шишкин (тут он тоже выступает художником-постановщиком) строит сцену-трансформер: стены двигаются прямо во время действия, иногда даже шатаются, трясутся, то сжимая, то расширяя пространство.

Этого и требовала режиссерская задумка Могучего: все, что мы видим на сцене, — воспоминания, мысли главного героя, которого преследуют кошмары, угрызения совести, а какие-то страшные вещи даже повторяются несколько раз, еще сильнее толкая его в пучину абсурда и ужаса.

После премьеры театр выпустил четыре коротких ролика об этом спектакле. Вот в этом, например, один из двух ангелов пьесы облачается в железные латы и рассказывает о своей роли.

24 и 25 января на сцене Малого театра

Эту пьесу Виктора Гусева режиссер Константин Богомолов мечтал поставить еще со студенческих времен и сделал это осенью 2018 года. На первый взгляд сюжет тут прост: два молодых инженера борются за право спасать гидростанцию от лавины.

Совет

Точнее, борется один, другой же проводит время со своей возлюбленной и никакие подвиги совершать не собирается.

Помня о законе подлости, несложно догадаться, кого отправят подрывать лавину (по факту — на смерть): мечтающего о своем имени в истории Маяка или грезящего о простом семейном счастье Мотылькова? 

Эта пьеса написана в стихах, где очень много высокопарного текста сталинского времени. По мнению режиссера, весь этот излишний пафос появляется не случайно — так автор выступает против пафоса как такового.

Для Богомолова же самое главное — простая человеческая история, где главное — сама слава как понятие, явление и как люди взаимодействуют с ней.

А еще, рассказывает Богомолов, ему было крайне интересно наблюдать за тем, как на этот спектакль будет реагировать публика, которая придет в большой знаменитый театр: засмеются ли они, зарыдают ли?

28 и 29 января в пространстве Music Media Dome

Это первый спектакль Андрея Могучего на посту художественного руководителя БДТ. Создан он по мотивам произведений английского писателя Льюиса Кэрролла, а в главной роли — Алиса Фрейндлих, которая от всех проводимых критиками параллелей со своим персонажем отказывается.

У этого спектакля необычное пространство: мало того что режиссер разворачивает зал на 180 градусов (пока зрители располагаются на сцене, актеры играют в партере, в ложах, на балконе и выходят из дверей фойе), так еще и все задрапировано белыми простынями. А во втором акте актеры окажутся буквально на расстоянии вытянутой руки от публики: по задумке, так нереальные персонажи становятся ближе к действительности и в них легче узнать самих себя.

От кэрролловской «Алисы» в спектакле остались только герои и атмосфера (но далеко не сказочная). Главная героиня тут не ребенок, который случайно попадает в волшебную страну. Алиса — одинокая женщина.

Как и все взрослые, которые ее окружают, она утратила то, что той маленькой девочке позволило быть хозяйкой Страны чудес: искренность, доброту, честность.

Обратите внимание

Путешествуя в собственном лабиринте памяти, героиня пытается найти потерянное счастье.

Интересно, что в этом году среди номинантов премии есть другая «Алиса» — Максима Диденко, который, как и Могучий, зрителям пытается доказать: сказка эта совсем не для детей.

Кадрия Садыкова

Гроза, отзывы на спектакль, постановка БДТ, Санкт-Петербург – Афиша-Театры

Спектакль «гроза» могучего в бдт: отзывы, фото, билеты

Приключения готов в тридевятом царстве

Андрей Могучий не ставит проходных спектаклей. Каждая его новая работа равна предыдущей по уровню мощности, но во всем остальном может отличаться почти радикально.

В прошлогодней «Золотой маске», например, участвовали (и были награждены за лучшую работу режиссера) его «Пьяные» по пьесе Ивана Вырыпаева — визуально скупой спектакль, полностью построенный на диалогах и ансамблевой игре артистов.

На фестивале 2017 года показали нечто совершенно иное: готик-фолк-версию одной из самых замусоленных пьес в истории русского театра — «Грозы» Александра Островского.

У Льва Эренбурга в его знаменитой магнитогорской «Грозе» обитатели «темного царства» оказывались невероятно обаятельными и какими-то по-настоящему человечными, даже деспотичная Кабаниха у него молилась и плакала от непонимания.

В только что выпущенном, подчеркнуто современном спектакле «Грозагроза» Евгения Марчелли в Театре наций в ролях мужа и любовника Катерины выходит один и тот же актер. У Дениса Азарова в ярославском Театре им. Волкова труп не выдержавшей мук совести и бросившейся с обрыва героини оказывается под ногами игнорирующих его пешеходов; всем плевать.

А в легендарной «Грозе» Генриетты Яновской в ТЮЗе центральным персонажем стал самородок-изобретатель Кулигин в ангелическом исполнении Игоря Ясуловича.

Из всех прочих «Гроз» спектакль Могучего останется в истории главным образом благодаря своему звучанию. Здесь прописан ритм и мелодический рисунок речи каждого персонажа — без преувеличений — буквально для всего текста пьесы.

Важно

И не кем-нибудь, а большим знатоком аутентичного фольклора, именитым экспериментатором Александром Маноцковым.

Кулигин (Анатолий Петров) говорит частушками, Катерина (Виктория Артюхова) — молитвами, а Борис (приглашенный солист Михайловского театра Александр Кузнецов) вообще поет оперным голосом (местами это, конечно, очень смешно).

Удивительно, что на выходе из этой, казалось бы, абсолютно умозрительной затеи получился не какой-нибудь экстравагантный опус для театральных критиков, а зрелищный и ужасно красивый дарк-балаган, запросто очаровывающий тысячный зал.

Сбоку в партере рядом с первым рядом установлен большой барабан, в который все время колотит пушистой палкой человек в черном цилиндре. Таким образом он одновременно задает ритм исполнителям, имитирует гром и в целом не дает расслабиться.

Кроме ударника есть еще три почти безмолвных человека в цилиндрах и сюртуках; они время от времени перебегают сцену, на специальных платформочках вывозят и увозят персонажей на авансцену, таятся где-нибудь в глубине или выжидают с краю, почему-то то и дело слегка скрючиваясь всем телом.

Есть версия, что они изображают птиц Поволжья.

Забористость речитативов, усиленная костромским диалектом и скоморошьими пританцовываниями, сама по себе настолько впечатляет, что порой кажется, вообще неважно, о чем, собственно, идет речь и кто кому кем приходится.

Хоть слов из пьесы не выкинуто, общеизвестный сюжет, очевидно, тут принесен в жертву процессу преумножения фирменного мелодизма Островского. И конечно, сдиранию с него в который раз клейма бытописателя.

Создатели настаивают: Калинов — город мифический, а значит все в нем понарошку.

Могучий поместил артистов в условия двухмерного, балаганного театра, то есть совершенно не бытового, не реалистического, не «по Станиславскому».

Совет

А художник Вера Мартынов вместо очередной образной вариации набережной Волги (и самой Волги) придумала глубокую черную пустоту, изредка рассекаемую ослепительными всполохами двойной молнии.

На самой кромке сцены действуют персонажи в черных кокошниках, сарафанах, плащах и рубахах (художник по костюмам Светлана Грибанова тоже номинирована на «Золотую маску»). И только Катерина — в бьющем по глазам алом платье.

Верхняя часть портала сцены перекрыта черным занавесом (а основной занавес, специально выполненный художником Светланой Короленко в технике палехской миниатюры по мотивам «Грозы» — вообще отдельное произведение искусства; отдельное от спектакля в том числе).

Сидящие в партере счастливы — их взору открыта глубина сцены, из которой в сполохах молний периодически проступают гигантские летающие лошади и прочие обитатели сказочно-мифологического пространства, коих технически невозможно увидеть ни с бельэтажа, ни с балкона.

Во всяком случае, так спектакль БДТ уместился на сцене Малого театра на «Золотой маске».

Артисты, помещенные в узкие рамки ритмической партитуры и речевых характеристик, первый акт выдерживают в режиме этаких роботов Вертеров. Во втором в марионеточных персонажах начинают проскакивать человеческие интонации.

Комически раскорячившись, дурында Глаша резюмирует монотонную мантру странницы Феклуши про людей с песьими головами: «Нет-нет да и услышишь, что на белом свету делается; а то бы так дураками и помёрли».

И тут же актриса Глафира Лаврова, буквально реагируя на произнесенный ей текст Островского, добавляет с сомнением уже от себя: «Или пóмерли». В другом эпизоде Борис вдруг перестает выводить томные вибрато, реагируя на взбесившегося Кудряша, от ревности выпаливающего свой монолог как из пулемета.

«Что с тобой, Ваня?» — простым человеческим голосом вдруг озаботился будто не Борис, а исполняющий его роль Александр Кузнецов. Человекоподобие через весь спектакль пронес только исполняющий Кулигина на деревянном самокате Анатолий Петров.

Грубым кажется решение центрального образа — Катерина весь спектакль ноет и заламывает руки, будто только что провалилась при поступлении на актерское.

Обратите внимание

Такая монотонность напрочь лишает роль оттенков и взрывоопасного контраста противоречивых эмоций, заложенных драматургом (целомудрие, страсть, страх, окрыленность, подавленность).

Зато с лихвой окупается в здорово придуманной сцене самоубийства: героиня Виктории Артюховой, окончательно свихнувшись, уходит из зала через партер, громко хлопнув дверью.

Отвечая на вопрос «О чем спектакль?», можно было бы небезосновательно заметить, что спектакль главным образом о том, как изобретательно режиссер Андрей Могучий ставит «Грозу» Островского.

Но есть, видимо, и какая-то более глубинная закономерность, имеющая отношение к повсеместному процессу оживления омертвелой классики. Неспроста, например, «Три сестры» Тимофея Кулябина, также участвующие сейчас в «Золотой маске», лишены слов: спектакль играется на языке жестов.

Так — буквально — реализуется пресловутая идея о том, что герои чеховских пьес друг друга не слышат; и это работает!

«Гроза» Могучего — результат аналогично буквальной реализации того, что споривший с Добролюбовым (автором статьи «Луч света в темном царстве») Аполлон Григорьев определял фигурой речи «поэзия русской жизни».

Формально же спектакль удивительно похож на то, как обычно описывают очевидцы опыты золотой эпохи советского театрального авангарда.

На то, как Игорь Терентьев раздавал акценты и диалекты персонажам гоголевского «Ревизора», Всеволод Мейерхольд ставил «Дон Жуана» Мольера при свечах, а Сергей Эйзенштейн — Островского с киноэкраном и акробатами.

На это обаяние стародавнего формализма в «Грозе» Могучего наслаивается и эхо классицизма императорского театра с заламыванием рук и напевной декламацией, и эстетика театра абсурда в представительстве скрюченных джентльменов в цилиндрах.

Важно

Словом, все то, что накопилось к настоящему моменту под грифом «старый добрый театр». Никаких контактов с реальностью при таких вводных и не предполагается, наоборот — высококлассный эскапизм. Или, выражаясь словами Бориса Юхананова, «полет над отключкой». Не это ли нужно — особенно теперь. Особенно в Петербурге.

«Гроза» двух столиц

Спектакль «гроза» могучего в бдт: отзывы, фото, билеты

«Сноб» номинирует «Грозу» Андрея Могучего на премию «Сделано в России» в категории «Культура». Осенью 2017 года наши читатели смогут принять участие в голосовании и выбрать победителей премии

«Гроза» в БДТ

Могучий поместил «Грозу» во вневременное условное пространство русского мира. Язык Островского он состарил, вложив в уста персонажей какое-то труднопонимаемое на слух наречие, на котором вполне могли бы говорить люди лет так триста назад. Точно до века Островского. Разыгрываемое действо — вариант площадного, балаганного театра.

Но языковыми экспериментами Могучий не ограничился. Композитор Александр Маноцков переложил текст пьесы на музыку: рэп у него соседствует с оперными ариями, напевные частушки — с молитвой.

Каждому персонажу отведена своя музыкальная линия, но расслышать в этом многоголосье внятную человеческую речь практически невозможно. А художник Вера Мартынов перекрыла черный каркас сцены меняющимися занавесами, выполненными в палехской технике. Они иллюстрируют весь спектакль.

Сцена напоминает шкатулку, крышка которой то открывается, то закрывается.  Еще в ней есть золотой «язычок» — длинный черный помост, обрамленный золотыми подсвечниками, — он как будто вклинивается в первые ряды партера.

Из шкатулки на авансцену персонажи выкатываются на больших черных помостах, словно говорящие куклы, которые приводятся в движение специальным механизмом.

Фото предоставлено пресс-службойСпектакль «Гроза»

Одеты они во все черное — черные сюртуки и мундиры, плащи и рубахи, на головах — кокошники, треуголки.

В глубине сцены появляются силуэты животных, разглядеть их трудно: только тогда, когда черноту сцены озаряют вспышки молний, зритель видит подвешенные вверх тормашками лошадиные туши.

Всполохам молний вторят удары установленного сбоку от сцены барабана, имитирующего раскаты грома: человек в черном цилиндре отмеряет зловещий ритм спектакля. Вот такой страшный лубочный мир, населенный то ли людьми, то ли марионетками.

Кабаниха (Марфа Игнатова) — злющая «королева» всего этого царства, ее слушаются беспрекословно абсолютно все. Феклуша (Мария Лаврова) — и того похлеще, просто бешеный пес.

Совет

Она держит на привязи свою прислужницу, в зубах у нее — сигарета, на ногах — черные солдатские сапоги, у нее прокуренный, грудной бас, своими рассказами о конце света и о людях с песьими головами она доводит бедную Глашку (Алена Кучкова) чуть ли не до обморока.

В «народной» мудрости по Могучему содержится грозное предзнаменование распада, вот куда ведет скудоумие и глупость — прямиком в преисподнюю.

Фото предоставлено пресс-службойСпектакль «Гроза»

Другую «песню» поет Борис (Александр Кузнецов) — профессиональный оперный певец, баритон, — при каждом его появлении на сцену выкатывается рояль, и он начинает выводить рулады, усыпляя зрителя своей искусственной, деланой добротой.

Ему пытается вторить Катерина (Виктория Артюхова), но это ей совсем не удается. Наградив свою героиню песнями-молитвами, одев в красное платье в пол, режиссер сделал из нее даже не барышню-крестьянку, а такую бедную Лизу.

При любой ее попытке петь в унисон со своим возлюбленным, она срывается, начинает проговаривать текст — никакой стройной мелодии вывести она просто не в силах.

Спектакль Могучего — это большая «музыкальная шкатулка», внутри которой люди-марионетки пытаются исполнять свои мелодии. Их действия полностью автоматизированы, но механизм вот-вот сломается, а яркая расписная крышка захлопнется.

«Грозагроза» в Театре наций

Перед зрителем спектакля Евгения Марчелли — открытое, незамкнутое пространство. Сценограф Игорь Капитанов установил по центру небольшой квадратный бассейн, над ним повесил зеркало: в этом зеркале отражаются плавающие в бассейне русалки, прыгающая туда время от времени Катерина, в нем же любовники охлаждают свой пыл.

«Гроза» Андрея Могучего в БДТ (проект TheatreHD)

Спектакль «гроза» могучего в бдт: отзывы, фото, билеты

?alinaospina (alinaospina) wrote,
2017-04-04 19:27:00alinaospina
alinaospina
2017-04-04 19:27:00Categories:

Рассказывая о премьере «Грозы» в Краснодарском Молодёжном театре, я, помнится, использовала противопоставление, которое на тот момент казалось довольно удачным: «это не привычные лубочные картинки, это почти триллер». После просмотра «Грозы» Андрея Могучего в петербургском БДТ им.Г.А.Товстоногова (в трансляции TheatreHD 2 апреля) я пересмотрела свои взгляды и на лубок, и на его «привычность».

«Гроза» Могучего — это причудливое объединение лубка и готики, скоморошьих песнопений и оперных арий, гротеска и бытия.

На первый взгляд кажется, что спектакль существует в минимуме декораций, даже само пространство сцены уменьшено засчет тёмной растяжки сверху: низкие, плотные тучи — предвестники грозы.

Однако стоит присмотреться, и нарочитый минимализм оборачивается максимализмом. Из темноты арьерсцены молнии выхватывают то огромные, причудливо замершие фигуры коней, то в беспорядке висящие мешки и какие-то тряпки…

Обратите внимание

Художник спектакля Вера Мартынов мастерски создаёт ощущение «живой» темноты, в которой постоянно что-то меняется.

Именно из этой темноты выезжают на своих «постаментах» жители города Калинова. То самое добролюбовское «тёмное царство», которое в спектакле Могучего, действительно, темнее некуда.

Второстепенные персонажи в привычных по форме народных костюмах, главные герои — в костюмах современных, но все они в чёрном.

Даже кожаный плащ Бориса (Александр Кузнецов), хотя и серебрится от падающего на него света, всё равно не способен обмануть зрителя — он тоже чёрен.

Ну, а застёгнутая на все пуговицы шинель Кабанихи и вовсе, кажется, поглощает каждый луч.

Окружающая чернота становится настолько плотной, что пробить её кажется невозможным. Тем более, что Катерина (Виктория Артюхова) оказывается уже не ярким, дневным, белым светом, а слабым, загадочным, красным светом заката.

Катерина Виктории Артюховой очень нежна и пластична, ей чужды резкие мысли, резкие выкрики…

Важно

Даже костюм её полностью сглажен, в нем нет острых углов в отличие от одежд остальных героев пьесы: «рогатой» Варвары (Варвара Павлова) с длинной и острой косой, прямой, как спица, Кабанихи с острыми плечами шинели и заостряющимся кверху кокошником, остробородого Дикого (Дмитрий Воробьёв) и демоничной Феклуши (Мария Лаврова) в цилиндре и с сигаретой.

История, развернувшаяся в городе Калинове, преподносится попеременно то, как разудалая потешка, в которой все события можно обернуть в песни и пляски, то, как жутковатый триллер, где устами юродивой странницы могут заговорить и бесы.

Эта Гроза номинирована на «Золотую маску» в 6 номинациях, и я понимаю, почему — это, действительно, очень мощное, красивое и стильное произведение, которое заставляет по-новому взглянуть на привычный текст Островского.

В то же время, в виртуальном пространстве очень много негативных отзывов, и это я тоже понимаю — «Гроза» Андрея Могучего очень далека от привычного, традиционного театра, от того, как ставили Островского в 20 веке. Здесь важно не столько действие, сколько чувство.

Режиссер буквально «простукивает» каждого зрителя, пытаясь отыскать крючок, которым можно его зацепить.

Зрителю предлагают и старинный площадной театр, и нуарную оперно-возвышенную историю любви, и саркастический поклон классике (когда избитый монолог Катерины «Почему люди не летают, как птицы» внезапно эхом звучит в устах Кабанихи)…

В общем, я получила колоссальное удовольствие от просмотра данной постановки и искренне желаю ей победы во всех заявленных номинациях. На мой взгляд, она того заслуживает.

В большом драматическом театре им. товстоногова прошла премьера «грозы» в постановке андрея могучего

Спектакль «гроза» могучего в бдт: отзывы, фото, билеты

Катерина одна светится алым цветом среди тьмы и грома

Стас Левшин

Среди долины ровныя, на гладкой высоте» – такими словами из народной песни в исполнении Кулигина начинается, как известно, «Гроза». Дальше идет ремарка автора «перестает петь», но вот ее режиссер выполнять наотрез отказывается. И с «гладких высот» он тоже спускаться не намерен.

Хоть к пьесе не добавлено ни единого лишнего слова, может показаться, что она написана в стихах. Весь строй спектакля – приподнятый, неземной, и актеры, вместо того чтобы опуститься до презренной прозы, переходят на особую ритмизованную речь, напоминающую рисунком то ли представления вертепного театра, то ли «Камаринскую», то ли древнерусский рэп.

А на роль столичного франта Бориса и вовсе назначен баритон Михайловского театра Александр Кузнецов, партию для которого написал композитор Александр Маноцков.

Совет

Чередуя арии с речитативами и вызывая тем самым веселое оживление в зале, он упрямо ведет свою оперную линию в полном одиночестве до той поры, пока к нему в сцене любовного дуэта не присоединится Катерина, и это будет один из самых сильных и трогательных эпизодов.

На главную роль Могучий позвал обладающую недюжинными вокальными способностями дебютантку Викторию Артюхову, которая стала одним из главных открытий спектакля. Если бы Добролюбов увидел ее в БДТ, то назвал бы, наверное, не «лучом света», а ярким факелом в темном царстве.

Слова Добролюбова о «темном царстве» в пьесе Островского Андрей Могучий понял по-своему и уподобил персонажей жестоким хтоническим божествам, живущим прямо посреди грозовых туч.

Все жители хранят приверженность черному в своих одеждах, и на сцене горит нестерпимо-пламенным цветом одна лишь Катерина – рыжая девчонка с косичками и в красном платье.

Стоит ей уйти со сцены, и город Калинов, придуманный сценографом Верой Мартынов и художником по костюмам Светланой Грибановой, вновь превращается в «черное на черном». Кромешный мрак лишь иногда разрезают молнии, а специальные машины то и дело меланхолично выплевывают из себя облачка, парящие над головами у актеров.

Если задать Могучему вопрос: «Отчего люди не летают так, как птицы?» – он, наверное, только пожмет плечами.

Применительно к его спектаклю слова Катерины уместнее формулировать иначе: отчего бы людям не летать так, как птицам, если все они переселены в мифологическое пространство волшебной сказки? «Слугами просцениума» режиссер и вовсе сделает трех Ласточек – они в древнерусской тоске будут наблюдать за происходящим и время от времени изумленно квохтать что-то свое, птичье.

О том, что спектакль не опустится до бытовых интонаций, догадаешься уже при входе в зал: зритель сразу же начинает разглядывать выполненный в традиционном палехском стиле занавес «Житие Катерины» (автор – Светлана Короленко).

Обратите внимание

Дальше по ходу спектакля мы увидим еще немало таких занавесов, где Вера Мартынов, храня в целом верность Палеху, позволяет себе чуть более вольное обращение с канонами. На ее занавесах – и кремлевские звезды, и летящие по небу люди.

Совершенно как птицы.

«Гроза» – спектакль, который тянет именно что разглядывать.

Актеров возят по сцене на платформах люди в масках, и каждый такой выезд к зрителю похож на демонстрацию искусно выполненной палехской шкатулки, где, впрочем, царит веселое разностилье.

Из Дикого (Сергей Лосев), например, вообще сделали чисто толкиеновского гнома с раздвоенной седой бородой, который грозно охраняет от чужаков свои сокровища.

Эклектизм – главный принцип этого спектакля. На сцене легко уживаются женщины в киках и кокошниках и достопочтенные бюргеры в цилиндрах и фраках. Даже диалект, на котором говорят жители этого Калинова, и то эклектичен: актеры сознательно мешают южнорусский говор с северным, а слово «гроза» звучит из их уст как «грыза».

«Грыза» для жителей Калинова – не какая-то особая напасть, а скорее modus vivendi. Она начнется с первым же ударом музыканта в большой турецкий барабан и закончится ритуальным уходом Катерины по длинному помосту, тянущемуся через зал. То ли это Волга, то ли мост, соединяющий с иным миром. Миром, где люди не похожи на тучи.

Явление грозы

Спектакль «гроза» могучего в бдт: отзывы, фото, билеты

Птицы летят через зал, черные, подхваченные ветром. Ласточки чертят небо перед грозой, неистово, оголтело. Они останутся на сцене — молодые артисты в черном от ботинок до цилиндров, странным клекотом, нервными прочерками-пролетами через зал, сопровождая происходящее.

А происходит гроза. Не в финале, а с самого начала она щедро и многократно приходит в жизнь города и спектакля, молнии рассекают мир сверху донизу, слабо высвечивая сумрачную закулисную жизнь. В полутьме задника возникают смутные видения, белыми высверками озаряются то подвешенные туши животных, то темные тени плащей, то черная бездна реки.

А на занавесе — витые растения и диковинные животные Палеха, изукрашенная нереальная гладкопись. Так живет город: с виду здравый, крепко-купеческий, по воскресеньям стоящий в церкви, отлакированный в порядках и правилах, а с изнанки, за дверьми, за заборами — жестокий, звериный. Этот ключ к двойной, двойственной жизни есть у Островского, Кулигин так и говорит: жестокие нравы…

Андрей Могучий внятно дает ощутить это опасное грозовое электричество между двумя полюсами калиновского бытия, тайным и зримым. Недаром над всей этой жизнью, стихийной, тыловой, над «бедностью нагольной» и богатством удушающим, тихой лихой угрозой грянет «Калинка-малинка», недаром обезглавленные туши, знаки беды, пронизывающие спектакль.

Гремит гроза, сотрясая город, и все становится ее частью: страсть Катерины и Бориса, разгул Кудряша и Варвары, злоба Кабанихи, гнев Дикого и пророчества сумасшедшей барыни, сулящей миру сгинуть в огне и смоле…

Барыне этой (Ируте Венгалите), состарившейся Кассандре, все ведомо, что станется с Катериной и с городом Калиновым. Пышная, в мехах, она является среди настороженных обывателей в крутые поворотные моменты. Грозит и жалеет, скорбит и обличает: перед отъездом Тихона, перед первым свиданием Катерины и Бориса, перед гибелью Катерины.

Начинается спектакль словно бы на площади: на Волге и при  множестве народа гуляют Кулигин, Кудряш и Шапкин. Говорят о девках («Больно лих я на них», — роняет Кудряш), о Диком.

Говорят не бытово, а особенно, в новом, странном ритме.

И с этой речью, рожденной между сказом и рэпом, входит в спектакль скоморошья, балаганная стихия, изобличающая, фиксирующая и глубины характеров, и суть процессов.

Важно

Резкий сдвиг интонации, найденный Могучим в соавторстве с композитором Александром Маноцковым, разворачивает картину повседневности к прочной странности здешнего бытия, что-то существенное расковывает в недрах пьесы, что-то важное выводит на свет. И касается это не лирического сюжета, а самой глубины народной жизни, отраженной в омуте града Калинова.

В половодье речи, как бы разломанной, демонтированной на части и одновременно заново собирающейся в некое хоровое, удалое единство, вливается все: и лихая частушка поверх жесткого порядка, и заплачка из неволи, и сказание, правдивое и беспощадное. И во всем этом — дар жить вопреки. Терпение неоскудеваемое, мрачное и веселое — к нечеловеческому укладу.

Так живут в Калинове, так живут в России испокон века.

И Кулигин (Анатолий Петров, ездит на самокате), и Кудряш (Василий Реутов: грива, борода, цилиндр), и Шапкин (Виктор Княжев), даже Дикой (Сергей Лосев: борода по пояс, злобный гном из подземелья) больше схожи со скоморохами, чем с простыми горожанами.

Шутовство как стихия гуляет по сцене. Кажется, в работе над пьесой Островского использован относительно недавний опыт «Алисы»: остранение привычного.

Странница Феклуша (в черном платке, из-под которого выпростаны уши, сверху надвинут все тот же цилиндр, в кожаных штанах под платьем), покуривая сигару, в растяжку ведет рассказ о последних временах, людях с песьими головами.

Мария Лаврова точно играет внутренний оскал персонажа, она тут — дилер страшных прогнозов, раздающий их со смаком, бестрепетно. Она и Кулигин — два толкователя калиновского добра и зла: жестокий мистик и совестливый рационалист.

Давно понятно: Островский так основательно театрален, что приемлет любое новаторство. Поэтому и острая свежесть интонаций, и движение на платформах (униформисты, чьи лица закрыты, как во время чумы, вдвигают героев на сцену и выдвигают с нее стремительно, плавно, словно неживые фигуры) выглядят природной частью этого темного царства, над которым гремит и разламывается гроза.

А темное царство в БДТ — черное. Черно на сцене, черны костюмы (художник Светлана Грибанова). Семья Кабановых вся в черном, одна Катерина — в красном, как огнем охвачена.

Совет

Марфа Кабанова (Марина Игнатова) здесь воистину Кабаниха, ревнивая, безжалостная баба, которой одна радость — лютовать над родней и всем строем жизни. Костюм ее — мундир. Тихон (Алексей Винников) выходит, хныча, чуть не размазывая по лицу слезы от жалости к себе.

Катерина (Виктория Артюхова) тоже в слезах обиды, одна бедовая Варвара в остроконечном рогатом уборе бодро хлопочет вокруг них, утирает слезы, не слушая маменьку.

Роль Бориса отдана солисту оперы Александру Кузнецову. Он ведет ее как арию. Оперность, напыщенность, ненатуральность вместе с ним являются на сцену, лишь обостренные соседством с драмой. Он выглядит гостем из другого мира, тем, как видно, и пленяет. Эта сшибка оперного пения Бориса и простого голоса Катерины — внятная режиссерская новация, решение проблемы главного любовного дуэта «Грозы».

 Ответить на вопрос, почему пылкая, страстная и в любви, и в тяге к свободе, богобоязненная Катерина полюбила безликого и опасливого, как вскоре окажется, Бориса, почти никому не удавалось, как и сыграть химию чувств, такую тягу, которой противиться нельзя. Нет этого и здесь.

Но между этим Борисом, в плаще-футляре, напряженным, словно аршин проглотил, и Катериной, истово выкрикивающей свою любовь и ужас перед нею, — пропасть; в ней сгинет любовь.

Эти Ромео и Джульетта грозной русской глубинки друг другу не вровень до степени трагедии: розные люди, и рознь эта — не между силой и безволием, а между человеком незаурядным и заурядным вполне.

Катерина с самого начала, еще до событий, знает свой конец, потому и плачет: тонет в слезах как-то по-детски некрасиво, жалобно. И жалобно торчат две тугие короткие косицы, когда она уговаривает Тихона не ехать или взять ее с собой.

А потом, когда к ней выйдет сумасшедшая барыня и, едва касаясь, властно и ласково расплетет косы, тряхнет она не укрощенной золотистой гривой — и полетит навстречу любви.

Обратите внимание

Когда вернется Тихон, когда грянет ее признание, будет так, словно она узнаёт в настоящем все, чего страшилась заранее. Узнаёт — и принимает решение.

…В спектакле «играют» занавесы (художник Вера Мартынова): прямоугольные, до половины сцены, словно крышки шкатулок, открывающиеся всякий раз новыми оттенками смысла. Тут, в первом акте, и беседки, и фабрики, и звери, и аэропланы. Во втором акте среди сцен  охоты разбросаны падающие сверху оборванные крылья…

Гроза идет через весь спектакль.Что в ней — небесный огонь, акт очищения или угроза жизни, всему, что ее утверждает и пестует? Ведь такая тут почва: не терпит радости, не терпит любви.

У Могучего вся Россия — город Калинов с глухими заборами и лакированным фасадом, с лихими ребятами и оборванными крыльями, с жестким речитативом, которым выговаривается неприглядная правда, вперемешку с обманными оперными трелями.

Спектакль, насыщенный звуками, гремящий, льющийся, дающий голос и хаосу и разладу, закончится в тишине. Выйдет Катерина и задернет последний занавес с палехской росписью — видением райской любви.

Именно этим спектаклем Могучий окончательно утвердился в БДТ, вопреки тайному сопротивлению и приступам фантомных болей всех тех, кто еще помнит великое прошлое. У БДТ — новая жизнь, новая публика, новая повестка.

Стара лишь аксиома. Художественное качество — то, чем всегда был жив этот театр, — единственное, что помогает пустить корни в сложную почву, обрести не назначение, а право работать в стенах, которые крещены именем Георгия Товстоногова.

Мрачная сказка: на сцене БДТ впервые в истории представят «Грозу» Островского

Спектакль «гроза» могучего в бдт: отзывы, фото, билеты

Громкая премьера сегодня на сцене БДТ. Театральная классика — «Гроза» Островского в постановке Андрея Могучего. Текст пьесы частично положен на музыку, написанную известным российским композитором Александром Маноцковым. Сам режиссёр определил жанр, как «мрачная сказка». Почему — знает Александра Ли.

Александра Ли, корреспондент: «Удивительно, но за всю историю БДТ это первая постановка, казалось бы, хрестоматийного произведения Островского “Гроза”. За два столетия исходный текст претерпел немало прочтений.

Но в этот раз, уверяют авторы, актёры обратятся, что называется, к первоисточнику. В привычных барочных интерьерах зрителей погрузят в эдакую смесь русского площадного театра и японского кабуки.

Декораторы словно поместят всё это в палехскую шкатулку». 

Под раскаты надвигающейся грозы подобно актёрам кабуки в ролях Бориса, Катерины и Тихона, правда, без сложных костюмов и грима, трое в чёрном являют собой пресловутый любовный треугольник.

Они словно пока заглянули в эту шкатулку с фигурками Островского, правда, позже и сами смешаются с ними, увеличив тем самым исходное количество героев, и будто раскрыв рот, неотступно наблюдают за происходящим. А ведь дивиться есть чему: почти все герои драматического театра если и не запоют, то разговаривают нараспев.

Важно

На такую музыкальность речи режиссёра — худрука театра Андрея Могучего — натолкнул, по его признанию, собственно текст Островского. Своим актёрам автор постановки предлагает практически отказаться от системы Станиславского, попытавшись представить, а каким был театр во время написания пьесы. По заказу режиссёра для одной из сцен даже была создана опера.

Андрей Могучий, художественный руководитель БДТ им. Г.

Товстоногова, режиссёр постановки: «Мы, с одной стороны, занимались текстом Островского и выявлением, так скажем, реконструкцией его звучания, мы пытались разобраться, с другой стороны, мы придумали некий такой условный, придуманный архаический, допсихологический театр, который оказался тоже таким универсальным на таком мистериальном уровне».

Воссоздать шкатулочную мистерию художнику постановки помогла, как ни странно, кромешная тьма. Десятки декораций удалось замаскировать под абсолютный минимализм.

Вера Мартынов, художник: «Как только художник по свету получил задание сделать тьму на первой же репетиции, это выглядело так странно. Когда начали выстраивать это на сцене первые несколько часов, когда не было видно, что там происходит дальше первого плана, это ужасно манило: а что там происходит? Есть там монтировщики».

Пролить свет на канонический «луч в тёмном царстве» удалось вслед за первейшим почитателем Островского Добролюбовым опять же при помощи цвета: Катерина — единственная фигура не в чёрном.

Выпускнице ВГИКа — пока состоящей в стажёрской группе театра — эта роль, да к тому же в дуэте с солистом оперной труппы Михайловского Александром Кузнецовым, досталась практически без отбора: помогли вокальные данные.

Виктория Артюхова, актриса стажёрской группы БДТ им. Г. Товстоногова: «Как я в жизни бы не сказала, а запела бы: значит, это что-то сверх уже того, о чём я говорю и как я говорю. Это сверх-любовь».

Свою сверх-любовь непоющей исполнительнице Кабанихи пришлось доказать: оттого её героиня получилась не антиподом, а простой, пусть и строгой причитающей матерью.

Марина Игнатова, народная артистка России: «Любящая, любящая своего сына, но любовь она же тоже бывает такая небезопасная! Иногда можно залюбить так, что уже ничего не останется».

И всё же вслед за драматургом одним из главных героев пьесы станет гроза: это она предвещает беду в начале спектакля и развязывает сюжетный узел, это она, застав по обычаю в самую страшную раскатную минуту, выуживает самые искренние и вечные слова.
 

Поделиться новостью