Анализ стихотворения Цветаевой К блоку
29 октября 2012
Стихотворение Марины Цветаевой «Имя твое — птица в руке» написано в 1916 году и посвящено Александру Блоку. Это стихотворение открывает целый цикл поэзии Цветаевой, написанной с 1916 по 1921 годы.
Стих «Имя твое — птица в руке » посвящено Блоку, однако Цветаева ни разу в самом произведении не назвала его имя, но все понимают о ком оно. Блок и Цветаева были родственными душами, бунтарский дух, неиссякаемая энергия, мятежность и неординарность личность, — все это делало их похожими.
В стихотворении поэтесса пытается обыграть каждый звук имени Блока. Его имя — это что-то теплое как птица в руке, но неуловимое, откроешь ладонь — и улетит.
Звук «л» в имени поэта натолкнули Цветаеву на ассоциацию с льдинкой на языке.
Его образ для нее одновременно будоражуще холодный,- один звук, одно движение губ, произносимых: «Блок» щекочут холодком язык и касаются сокровенных уголков души.
Для Цветаевой Блок — это воплощение ее духовной любви, он как ангел, вроде человек, но возвышенный, неуловимый и невещественный.
Имя Блока — это лишь «пять букв», поэт всегда подписывался «А. Блок», но музыкальность стихотворения поражает, здесь и звон бубенца, и топот копыт, и щелканье курка. Слово «Блок» для Цветаевой — это такая палитра звуков,- и мячик, пойманный на ветру, и камень, кинутый в тихий пруд, и звук поцелуя.
Вообще, все стихотворение — это монолог поэтессы. В стихе нет сюжета, это просто набор эмоций. Когда читаешь строки Цветаевой, чувства диаметрально противоположные сменяют друг друга.
Тепло от птицы в ладони, потом вдруг холодок, потом овладевает какая-то внезапность от строк про пойманный мяч, затем будто слышится тихий звук от брошенного в воду камня и дальше громкий топот копыт, и в финале сначала теплый любовный и незабываемый поцелуй в глаза и холодный и отрезвляющий — в снег.
От стихотворения возникает такая экспрессия чувств, наверное, такие чувства у Цветаевой вызывал сам Блок. Символично стих заканчивается словом «глубок», словом, которое содержит все звуки имени Блока и отражает его сущность, глубину и безмерность его поэзии.
Анализ стихотворения М.И. Цветаевой “Стихи Блоку” (“Имя твоё – птица в руке. “)
Цикл «Стихи к Блоку» создавался в течение нескольких лет — с 1916 по 1921. Многое роднит этих поэтов: трагическое ощущение одиночества, бунтарский дух, мятежность, энергия и напряженность лирического повествования. В этом цикле Блок предстает как «рыцарь без укоризны», ангел, Божий праведник. Цветаева восторженно славит имя Блока и горюет о его утрате:
И умереть заставили.
Умер теперь. Навек. —
Плачьте о мертвом ангеле!
Заглавным в цикле является стихотворение «Имя твое — птица в руке. », одно из самых известных стихотворений поэта. Оно удивительно тем, что в нем, открывающем цикл, ни разу не произнесено имя Блока, но читатель тем не менее безошибочно определяет, о ком идет речь.
Стихотворение состоит из трех строф. В первой Цветаева воссоздает фонетический и даже графический образ слова «Блок». Первая строка — «Имя твое — птица в руке» — воссоздает краткость (всего один слог) имени Блока. Оно, как птица, которая мгновенно улетит, стоит лишь разжать пальцы.
Подчеркивают эту краткость, мгновенность и другие строки — «одно-единственное движенье губ», «мячик, пойманный на лету», «камень, кинутый в тихий пруд». Во второй строке («Имя твое — льдинка на языке») гениально обыгрывается звук «л», действительно подсознательно ассоциирующийся с холодом.
Цветаева проявляет в звучании Имени поэта мир его стихов периода «Снежной маски», «Фаины», «Кармен»: ледяной, ночной, вихревой, снежный.
Нашёл ошибку? Выдели и нажми ctrl + Enter
Анализ стихотворения М.Цветаевой “Имя твоё – птица в руке”
Блок и Цветаева. В чем секрет Цветаевой? Что делает её непохожей ни на кого и в то же время внутренне связывает с Блоком? Прежде всего неординарность личности боих поэтов, бунтарский дух, мятежность, небывалая энергия, подчеркнутая напряженность.Свобода от условностей современной жизни воплощались в особенностях стиля. Эти черты отразились в стихах, посвященных Блоку.
Любовные признания в них сочетаются с надгробным плачем, звучит предельно искренняя исповедь. Трагическое ощущение одиночества роднит Цветаеву с Блоком. Для её Блок – “два белых крыла”, ангел, Божий праведник. Блок – это то-то возвышенное, легкое, но почему-то ускользающее и невещественное. Цветаева славит имя Блока, любит, внемлет, молится ему. Во всех стихах цикла, написанных с 1916 по 1921 г.
мы чувствуем горечь утраты и надежду на воскрешение. Заглавным в цикле является стихотворение “Имя твоё – птица в руке. “. Оно удивительно тем, что в нем, открывающем цикл, ни разу не произнесено имя Блока, но все равно мы безошибочно определяем, о ком идет речь. Стихотворение состоит из 3 строф.
В первой Цветаева воссоздает фонетический и даже графический образ слова “Блок”, каждая строчка значима в формировании образа Блока. “Имя твоё – птица в руке” – в слове “блок” всего один слог, но мы чувствуем эту неуловимость мгновения. Вот она, птица, живая, теплая, но раскроешь ладони – улетит и нет её. Вторит этому и строчка “одно единственное движенье губ”.
Произнести слово – улетает оно, не вернуть. для Цветаевой важен аждый звук имени блока. Когда произносим “л”, возникает образ чего-то легкого, холодного, голубого. Так появилась строка “имя твоё – льдинка на языке”. Льдинка – это щекочущий холодок тайны, прикосновение к самым сокровенным глубинам души.
Музыкальная палитра стихотворения чрезвычайно насыщена: здесь и звон бубенца, и щелканье курка, и топот копыт. Слово “блок” впитывает все звуки, все краски, так умело нанесенные на холст стиха художником. Он и “мячик, пойманный на лету”, и “камень, кинутый в тихий пруд”. Так и хочется повторить слова Цветаевой из третьей строфы, напоминающие звук поцелуя.
Блок Цветаевой – её любовь, любовь духовная, неземная. Цветаева пытается услышать в звучании имени поэта мир его снежной маски: “ключевой, ледяной, голубой” Символично и то, что последнее слово стихотворения – “глубок” – содержит все звуки имени поэта и рифмуется с ним, ведь он безмерен, как и его поэзия. Синтаксис стихотворения очень близок к синтаксису самого лока.
Цветаева использует безглагольные синтаксические конструкции, что позволяет ей достичь особой экспрессии в передаче своих чувств. Предложения фиксируют настоящее время, но им свойственнен особый, вневременной характер. Они подчеркивают бессмертие Блока. Это позволяет акцентировать внимание на главном для неё – ассоциативном ряде. Вот почему так велика напряженность, взволнованность поэта.
Цветаева использует синтаксический параллелизм: построение синтаксических конструкций 1 и 3 строфы совпадают, что придает стихотворению композиционную завершенность и целостность. Анафора “имя твоё” обращает наше внимание именно на ключевое слово и усиливает восхищение поэтом. Даже тире у Цветаевой несет синтаксическую нагрузку – необходимо сделать паузу. Помогает Цветаевой и инверсия.
Она делает строки особенно плавными: “. в легком щелканье. “. Зрительный образ Блока помогают создать тропы: метафоры (“птица в руке”, “льдинка на языке”) – они выражают эмоциональное отношение к поэту; эпитеты (“нежная стужа недвижных век”); олицетворение (“назовет курок”), что делает образ Блока более живым, запоминающимся.
Повествование держится не столько сюжетом, сколько энергией монолога Цветаевой. Эту энергию даёт стихотворению каждый его элемент.
13419
Анализ стихотворения М.Цветаевой “Имя твоё – птица в руке”
Анализ стихотворения Цветаевой «Имя твое — птица в руке…»
Марина Цветаева весьма скептически относилась к творчеству знакомых ей поэтов Единственным человеком, которого она боготворила в прямом смысле этого слова, являлся Александр Блок. Цветаева признавалась, что его стихи не имеют ничего общего с земным и обыденным, они написаны не человеком, а неким возвышенным и мифическим существом.
Цветаева не была близко знакома с Блоком. хотя часто бывала на его литературных вечерах и каждый раз не переставала удивляться силе обаяния этого незаурядного человека.
Неудивительно, что в него были влюблены многие женщины, среди которых оказались даже близкие подруги поэтессы. Тем не менее, о своих чувствах к Блоку Цветаева никогда не говорила, считая, что в данном случае и речи не может быть о любви.
Ведь для нее поэт был недосягаем, и ничто не могло принизить этот образ, созданный в воображении женщины, так любящей мечтать.
Марина Цветаева посвятила этому поэту довольно много стихов, которые позже были оформлены в цикл «К Блоку».
Часть из них поэтесса написала еще при жизни кумира, включая произведение под названием «Имя твое – птица в руке…».
которое увидело свет в 1916 году.
Это стихотворение в полной мере отражает то искреннее восхищение, которое Цветаева испытывает к Блоку, утверждая, что это чувство – одно из самых сильных, которое она испытывала когда-либо в своей жизни.
Имя Блока ассоциируется у поэтессы с птицей в руке и льдинкой на языке. «Одно-единственное движенье губ. Имя твое – пять букв», — утверждает автор.
Здесь следует внести некоторую ясность, так как фамилия Блока действительно до революции писалась с ятью на конце, поэтому состояла из пяти букв. И произносилась на одном дыхании, что не преминула отметить поэтесса.
Считая себя недостойной того, чтобы даже развивать тему возможных взаимоотношений с этим удивительным человеком, Цветаева словно бы пробует на язык его имя и записывает те ассоциации, которые у нее рождаются.
«Мячик, пойманный на лету, серебряный бубенец во рту» — вот далеко не все эпитеты, которыми автор награждает своего героя. Его имя – это звук брошенного в воду камня, женский всхлип, цокот копыт и раскаты грома. «И назовет нам его в висок звонко щелкающий курок», — отмечает поэтесса.
Несмотря на свое трепетное отношение к Блоку Цветаева все же позволяет себе небольшую вольность и заявляет: «Имя твое – поцелуй в глаза».
Но от него веет холодом потустороннего мира, ведь поэтесса до сих пор не верит в то, что такой человек может существовать в природе.
Уже после смерти Блока она напишет о том, что ее удивляет не его трагическая картина, а то, что он вообще жил среди обычных людей, создавая при этом неземные стихи, глубокие и наполненные сокровенным смыслом.
Для Цветаевой Блок так и остался поэтом-загадкой, в творчестве которого было очень много мистического. И именно это возводило его в ранг некоего божества, с которым Цветаева просто не решала себя сравнивать, считая, что недостойна даже находится рядом с этим необыкновенным человеком.
Обращаясь к нему, поэтесса подчеркивает: «С именем твоим – сон глубок». И в этой фразе нет наигранности, так как Цветаева действительно засыпает с томиком стихов Блока в руках.
Ей грезятся удивительные миры и страны, а образ поэта становится настолько навязчивым, что автор даже ловит себя на мысли о некой духовной связи с этим человеком. Однако проверить, так ли это на самом деле, ей не удается.
Цветаева живет в Москве, а Блок – в Санкт-Петербурге, их встречи носят редкий и случайный характер, в них нет романтики и высоких отношений. Но это не смущает Цветаеву, для которой стихи поэта являются лучшим доказательством бессмертия души.
©”” .
«Имя твое — птица в руке…» М.Цветаева
«Имя твое — птица в руке…» Марина Цветаева
Имя твое — птица в руке, Имя твое — льдинка на языке. Одно-единственное движенье губ. Имя твое — пять букв. Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту.
Камень, кинутый в тихий пруд, Всхлипнет так, как тебя зовут. В легком щелканье ночных копыт Громкое имя твое гремит. И назовет его нам в висок
Звонко щелкающий курок.
Имя твое — ах, нельзя! — Имя твое — поцелуй в глаза, В нежную стужу недвижных век. Имя твое — поцелуй в снег. Ключевой, ледяной, голубой глоток…
С именем твоим — сон глубок.
Анализ стихотворения Цветаевой «Имя твое — птица в руке…»
Марина Цветаева весьма скептически относилась к творчеству знакомых ей поэтов Единственным человеком, которого она боготворила в прямом смысле этого слова, являлся Александр Блок. Цветаева признавалась, что его стихи не имеют ничего общего с земным и обыденным, они написаны не человеком, а неким возвышенным и мифическим существом.
Цветаева не была близко знакома с Блоком, хотя часто бывала на его литературных вечерах и каждый раз не переставала удивляться силе обаяния этого незаурядного человека.
Неудивительно, что в него были влюблены многие женщины, среди которых оказались даже близкие подруги поэтессы. Тем не менее, о своих чувствах к Блоку Цветаева никогда не говорила, считая, что в данном случае и речи не может быть о любви.
Ведь для нее поэт был недосягаем, и ничто не могло принизить этот образ, созданный в воображении женщины, так любящей мечтать.
Марина Цветаева посвятила этому поэту довольно много стихов, которые позже были оформлены в цикл «К Блоку».
Часть из них поэтесса написала еще при жизни кумира, включая произведение под названием «Имя твое – птица в руке…», которое увидело свет в 1916 году.
Это стихотворение в полной мере отражает то искреннее восхищение, которое Цветаева испытывает к Блоку, утверждая, что это чувство – одно из самых сильных, которое она испытывала когда-либо в своей жизни.
Имя Блока ассоциируется у поэтессы с птицей в руке и льдинкой на языке. «Одно-единственное движенье губ. Имя твое – пять букв», — утверждает автор.
Здесь следует внести некоторую ясность, так как фамилия Блока действительно до революции писалась с ятью на конце, поэтому состояла из пяти букв. И произносилась на одном дыхании, что не преминула отметить поэтесса.
Считая себя недостойной того, чтобы даже развивать тему возможных взаимоотношений с этим удивительным человеком, Цветаева словно бы пробует на язык его имя и записывает те ассоциации, которые у нее рождаются.
«Мячик, пойманный на лету, серебряный бубенец во рту» — вот далеко не все эпитеты, которыми автор награждает своего героя. Его имя – это звук брошенного в воду камня, женский всхлип, цокот копыт и раскаты грома. «И назовет нам его в висок звонко щелкающий курок», — отмечает поэтесса.
Несмотря на свое трепетное отношение к Блоку Цветаева все же позволяет себе небольшую вольность и заявляет: «Имя твое – поцелуй в глаза». Но от него веет холодом потустороннего мира, ведь поэтесса до сих пор не верит в то, что такой человек может существовать в природе.
Уже после смерти Блока она напишет о том, что ее удивляет не его трагическая картина, а то, что он вообще жил среди обычных людей, создавая при этом неземные стихи, глубокие и наполненные сокровенным смыслом.
Для Цветаевой Блок так и остался поэтом-загадкой, в творчестве которого было очень много мистического. И именно это возводило его в ранг некоего божества, с которым Цветаева просто не решала себя сравнивать, считая, что недостойна даже находится рядом с этим необыкновенным человеком.
Обращаясь к нему, поэтесса подчеркивает: «С именем твоим – сон глубок». И в этой фразе нет наигранности, так как Цветаева действительно засыпает с томиком стихов Блока в руках.
Ей грезятся удивительные миры и страны, а образ поэта становится настолько навязчивым, что автор даже ловит себя на мысли о некой духовной связи с этим человеком. Однако проверить, так ли это на самом деле, ей не удается.
Цветаева живет в Москве, а Блок – в Санкт-Петербурге, их встречи носят редкий и случайный характер, в них нет романтики и высоких отношений. Но это не смущает Цветаеву, для которой стихи поэта являются лучшим доказательством бессмертия души.
Послушайте стихотворение Цветаевой К блоку
Темы соседних сочинений
← Имя твое↑ ЦветаеваК пушкину →
Анализ стихотворения «Имя твое — птица в руке» (М. Цветаева) | Литерагуру
Александр Александрович Блок является одной из ключевых фигур в литературном процессе начала двадцатого века. Им восхищались чуть ли не все поэты и прозаики того времени. О нем отзывались как о человеке внеземном, одарённом свыше.
Его регулярно упоминали в различных мемуарах и биографиях, ему посвящали не просто стихотворения, а целые поэтические циклы.
Одним из таких циклов как раз и является сборник «Стихи к Блоку» Марины Ивановны Цветаевой, открывающийся стихотворением «Имя твоё – птица в руке…».
История создания
Цикл создавался в период с 1916 по 1921 год. Если посмотреть на даты написания каждого из стихотворений, становится ясно, что Цветаева не планировала издавать целый сборник; эта идея возникла уже после смерти Блока. Так, первые работы, вошедшие в цикл, поэтесса пишет весной 1916 года, к этой группе как раз и относится «Имя твоё – птица в руке».
Далее работа прерывается на четыре года, и Цветаева вновь обращается к Блоку только в 1920 году в стихотворении «Как слабый луч сквозь черный морок адов…». Это связано с выступлением поэта в Москве 9 мая 1920 года, на котором она присутствовала лично. В 1921 году Блок умирает.
Откликом на эту трагедию становятся десять новых стихотворений, ставших итогом цикла.
Жанр и размер
Стихотворение «Имя твоё – птица в руке…» открывает цикл «Стихи к Блоку» и, вопреки распространённому мнению, не является откликом на смерть Блока (напомним: оно написано в 1916 году). Так что совершенно ошибочно считать его своего рода эпитафией.
«Имя твоё – птица в руке…» носит в себе черты послания: лирическое произведение адресовано конкретному человеку (о чём говорит и название стихотворного цикла). Стихотворение является непосредственным откликом на творчество Блока, напрямую выражает отношение Цветаевой к лирике поэта. Также поэтесса регулярно употребляет местоимение «твоё», что как раз характерно для жанра послания.
Однако важно помнить о том, что лирическая героиня выходит за рамки обычного разговора и обращения, стихотворение «Имя твоё – птица в руке…» не предполагает никакого отклика, поэтому относить его к жанру послания можно лишь с рядом оговорок.
Стихотворный размер: четырёхударный дольник.
Композиция
Композиционное деление стихотворения таково: 3 строфы, в каждой по шесть строчек. Первая и третья строфы объединены рефреном «имя твоё»:
Примечательно также и то, как от первой до третьей строфы меняется динамика стихотворения. Если начинается оно с достаточно нейтральных образов (мячик, бубенец и так далее), то завершается образами, содержащими похоронную семантику (стужа век, глубокий сон).
Вторая строфа, пожалуй, самая драматичная из всех. Наполненная звуковыми образами (плеск воды, выстрел, гром, щёлканье курка), она резко выделяется на фоне других строф, более статичных, спокойных, почти беззвучных.
Будто бы за драматичным выстрелом второй строфы следует печальная развязка, постепенное принятие от «ах, нельзя!» до «поцелуя в снег».
Идея
Стихотворение «Имя твоё – птица в руке» представляет собой своеобразный гимн Блоку. Лирическая героиня очень эмоционально (в цветаевском духе) и совершенно искренне восхищается поэтом, говорит о том, что он для неё значит. Играя с именем Блока, Цветаева заключает в эти «пять букв» («Блокъ» по дореволюционной орфографии) всю ту невероятную гамму образов и ощущений, связанную с творцом.
Так, творчество Блока для неё есть одновременно нечто лёгкое, едва уловимое, тонкое, хрупкое («птица в руке», «льдинка на языке») и резкий манифест, устрашающий вызов («громкое имя твое гремит», «назовет его нам в висок // звонко щелкающий курок»).
В её глазах поэт – фигура сверхъестественная, практически ирреальная, недосягаемая. Такое ощущение создаётся из-за весьма интересного и необычного подбора образов: почти все они невещественны. Это лишь моменты, вспышки, мгновения, кратковременные и мимолётные. Это отзвуки и едва ощутимые прикосновения.
Трепет живой птицы в ладонях, касание губами холодной кожи, звук пронизывающего спокойную водную гладь камня. Всё зыбко, всё ускользает. Блока не поймать и не достичь, не постичь. В этой зыбкости и неуловимости можно разглядеть печальное предчувствие скорой кончины поэта.
Это раскрывается в третьей строфе: «Поцелуй в глаза, // В нежную стужу закрытых век» – так целуют покойников, «сон глубок» можно рассматривать как метафору смерти.
Стихотворение, несмотря на свой небольшой объём, наполнено множеством эмоций совершенно разной степени силы и накала.
Это несколько детская радость первой строфы с её игровыми образами (мячик, бубенец), драматизм, динамика и высокое напряжение второй, холодное спокойствие третьей.
Пожалуй, только лирическая героиня Цветаевой способна гармонизировать в себе столь широкий спектр эмоций и чувств, плавно перетекающих друг в друга.
Средства художественной выразительности
Главным средством создания столь ярких образов в стихотворении является, безусловно, метафора. Именно на ней фактически и строится всё лирическое произведение. «Имя твоё – птица в руке…» почти полностью состоит из метафорического обыгрывания имени Александра Александровича Блока.
«Имя твоё – птица в руке, // Имя твоё – льдинка на языке, // Одно единственное движенье губ, // Имя твоё – пять букв» и тому подобное – всё это метафоры. Интересно также и то, что между некоторыми из них есть явная антитеза.
Так, имя поэта у Цветаевой ассоциируется с чем-то лёгким и тихим, но в это же время оно «гремит».
Эффектней метафоры делает синтаксический параллелизм, который Цветаева употребляет достаточно часто. Строя предложения по одному принципу и прибегая к анафоре (единоначатию), поэтесса будто бы добавляет всё новые и новые краски в портрет Блока, нагнетает атмосферу.
Далеко не последнюю роль в создании образов играют и эпитеты. Такие характеристики, как «нежная стужа» и «громкое имя» делают картину более богатой и выпуклой.
При анализе стихотворения также необходимо обратить внимание на звукопись. Аллитерация является характерной особенностью лирики Цветаевой и в стихотворении «Имя твоё – птица в руке…» она тоже присутствует.
Так, в строке «Громкое имя твое гремит» повторение звука [р] создаёт шумовой эффект, а повторы шипящего [ж] в строке «В нежную стужу недвижных век» помогают передать ощущение убаюкивающей вьюги, метели.
В стихотворении поэтесса использует ещё и ассонанс. В заключительных строках («Ключевой, ледяной, голубой глоток…// С именем твоим — сон глубок») слышится нечто протяжное, долгое, как, собственно, сам сон (повтор [о]).
Цикл «Стихи к Блоку» как выражение субъективных представлений Марины Цветаевой о Блоке
Цикл «Стихи к Блоку» — один из самых крупных «именных» циклов Цветаевой. Складывался он постепенно. В апреле-мае 1916 года было написано восемь стихотворений.
Девятое стихотворение цикла было написано четыре года спустя, в мае 1920 года, после того как она впервые услышала и увидела Блока на его московских выступлениях.
В августе-декабре 1921 года Цветаева создает семь стихотворений — горестный и трагический реквием на смерть поэта.
Окончательный состав цикла определился в 1922 году. В этом году он вышел отдельной небольшой книгой в Берлине.
Цикл включает в себя два раздела. Первый — стихотворения, написанные до смерти Блока (1–9), второй — стихотворения 1921 года (10–16).
Шестнадцать стихотворений цикла, обращенных к Блоку, разнообразны. В то же время цикл воспринимается как сложное динамическое единство. По отношению к циклу стихов можно говорить о сюжетных тенденциях или о «лирическом сюжете» в развитии которого существенное значение имеет «диалектика душевно-эмоциональных состояний» [см. В.Орлов].
В цикле «Стихи к Блоку» сюжет развивается во времени (стихотворения расположены в строго хронологической последовательности), в пространстве (в разномасштабных категориях его восприятия: Москва, Петроград, Россия, бытие). В процессе движения сюжет обогащается новыми мотивами, коллизиями. Мотив роковой гибели «высокого героя», насыщенность цикла мифологическими образами позволяет говорить об элементах трагедии.
«Никакими извилинами мозга не объяснить чудо поэта», — говорила Цветаева в своих стихах и прозе, посвященной другим поэтам, и она не столько умозаключала, сколько проникалась лично творческой его сутью и воплощала «преображенную правду» о поэте. И писать о нем, считает Цветаева, надо не книгу статей, а «книгу бытия», но его бытия, «бытия в нем» [4].
Первое стихотворение цикла своеобразный звуковой камертон.
Оно построено на образно-семантическом обыгрывании звучания имени Блок.
Имя твое — птица в руке.
Имя твое — льдинка на языке [5, с. 68].
В этих строках имя поэта вызывает у нее звуковые ассоциации с образами бьющейся птицы в руке и льдинки, что звенит на кончике языка.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту… [5, с. 68]
Мы сами можем вспомнить, что когда мы ловим мяч или когда звенит бубенчик, слышится звук, чем-то похожий на сочетание этих звуков — «блок», что было тонко подмечено Мариной Цветаевой.
В следующих строках она проводит ассоциации между фамилией поэта и звуком, который слышится при падении камня в тихий пруд:
Камень, кинутый в тихий пруд,
Всхлипнет так, как тебя зовут… [5, с. 68]
Затем она сравнивает фамилию поэта с щелканьем ночных копыт:
В легком щелканье ночных копыт
Громкое имя твое гремит [5, с. 68].
Цветаева подчеркивает: «громкое имя», то есть имя известного поэта. Она сравнивает его и со звуком щелкающего курка:
И назовет его нам в висок
Звонко щелкающий курок [5, с. 68].
Дальше она опять проводит сложные звуковые ассоциации:
Имя твое поцелуй в глаза,
В нежную стужу недвижных век,
Имя твое — поцелуй в снег [5, с. 68].
Ключевой, ледяной, голубой глоток сравнивает Цветаева со звучанием фамилии поэта. С именем твоим сон глубок,- пишет она.
Это стихотворение очень точно показывает, какое значение придавала слову, в частности имени Цветаева. Имя собственное не просто представляет его носителя, но порождает цепь ассоциаций. И в этом стихотворении М.Цветаева проводит звуковые ассоциации с именем поэта.
Эти ассоциации множатся, звеня, сверкая, холодея («серебряный бубенец вo рту», «мячик, пойманный на лету», «поцелуй в снег», «ключевой, ледяной, голубой глоток»). Создается ощущение звонкости, легкости полета, ключевой незамутненности 6одрящей свежести, снежной белизны.
Но уже в этом стихотворении нет однозначности: в радостно-светлую атмосферу мажорного звучания вторгаются ассоциации иного, диссонирующего с первым рядом («камень, кинутый в тихий пруд, и назовет его нам в висок/ Звонко щелкающий курок»).
Веселый звон серебряных бубенцов — и звон щелкающего у виска курка, радость полета и «с именем твоим сон глубок», возможно смертный сон. Так уже в начале цикла драматизируется музыка блоковского имени.
Ощущения, называемые в стихотворении многообразны.
Это ощущения: 1) звуковые (серебряный бубенец, в легком щелканье ночных копыт, щелкающий курок, всхлипнет); 2) осязательные: холод (льдинка на языке, в нежную стужу недвижных век, поцелуй в снег, ледяной, ключевой, голубой глоток), нежность (нежную стужу, поцелуй в глаза) легкость (льдинка, птица в руке, одно-единственное движение губ, мячик); 3) зрительные: прозрачность, белый и голубой цвет (льдинка, снег, пруд, ледяной, ключевой, голубой глоток); 4) ощущение движения; это движение можно не только увидеть, но и услышать (камень, кинутый в тихий пруд, всхлипнет так как тебя зовут) и почувствовать осязанием — потрогать руками (птица в руке, мячик, пойманный на лету); 5) ощущение времени: миг и длительность (одно единственное движение губ, пять букв); 6) психологические: запретность (имя твоё — ах, нельзя) и притягательность (поцелуй в глаза, с именем твоим сон глубок).
Это стихотворение построено на контрастах, воспринимаемых всеми органами чувств.
Л.
В.
Зубова выделяет 6 контрастных рядов: тепло — холод: птица — в руке, льдинка — на языке; нежность — бесчувственность: всхлипнет — камень, нежную — недвижных; звонкость- тишина; ночных — щелканье, громкое имя твое гремит — с именем твоим сон глубок; громкость — тихость: в легком щелканье — громкое имя твое гремит; стремительность, мгновенность движения — его замедленность: птица — в руке, одно единственное движение губ — пять букв; притягательность, близость — запретность: поцелуй в глаза — ах, нельзя.
Ряд «тепло — нежность — звонкость — близость — движение» продолжается такими понятиями как жизнь изменчивость, бренность, смерть, а ряд «холод — бесчувственность — тишина — неподвижность — понятиями смерть, вечность, жизнь, в бессмертии» [2, с. 58].
Противоположные понятия соединяются в идее остановленного мгновения, исчезновения, растворения. Они пересекаются в конечной точке и естественно переходят друг в друга.
В этом стихотворении имя поэта только подразумевается, но не упоминается — так в средневековье не называлось прямо имя бога или святого,- потому что Блок физически отсутствует в жизни Цветаевой, потому что он для неё целая Вселенная. Назвать его — значит сделать его земным, а это противоречит представлениям Цветаевой о Блоке.
Второе стихотворение навеяно мистикой, где все несколько сумбурно, отрывочно. В нем уже намечаются взаимоотношения между Блоком и Цветаевой (завязка лирического сюжета):
Нежный призрак,
Рыцарь без укоризны,
Кем
ты призван
В мою молодую жизнь? [5, с. 68–69]
Так начинается второе стихотворение, такими эпитетами характеризует Цветаева Блока. И уже не так важны звуковые ассоциации как в предыдущем стихотворении.
Марина Цветаева вглядывается сквозь «снеговую ризу» образ героя, который меняется на протяжении всего стихотворения: то «он» «рыцарь без укоризны», «снежный лебедь, то «ворог», могущий сглазить, погубить.
0н поет «за синими окнами» — она откликается, он зовет её в неизвестность, она готова идти за ним даже на гибель. В этом стихотворении проявляется двойственность эмоциональных ощущений и действий Цветаевой: идти за ним в след и — оградиться, откреститься:
Сделай милость:
Аминь, аминь, рассыпься!
Аминь [5, 69].
Это стихотворение также интересно с точки зрения рассмотрения поэтического языка М.Цветаевой. В нем проявились многие его особенности. Одной из таких особенностей является «языковой сдвиг в позиции поэтического переноса» [2, с. 34].
В терминологии поэтики «перенос — это перенос части синтаксически целой фразы из одной стихотворной строки в другую, вызванный несовпадением заканчивающей строку постоянной ритмической паузы с паузой смысловой» [6, с. 84].
Перенос у Цветаевой — это средство выделения слова, его актуализации, звукового усиления. (Снежный лебедь /Мне под ноги перья стелет. Так по перьям /Иду к двери, за которой смерть; Длинным криком. Лебединым кликой -/Зовет [5, с. 69]). Такой сильный строфический раздел естественно вызывает и сильную актуализацию слова.
Перенос является средством оживления стертой метафоры. В произведениях Цветаевой этот прием, традиционный для поэзии ХХ века, воспринимается как новаторство, как признак индивидуального стиля М.Цветаевой, так как применяется очень часто и с максимальными функциональными нагрузками.
Л.
Зубова одной из особенностей этого стихотворения и всего творчества Цветаевой считает паронимическую аттракцию: «паронимическая аттракция (распространение фонетических подобий на семантику слов) с одной стороны сближается с поэтической этимологией, так как здесь имеются элементы переосмысления, с другой стороны — с аллитерацией (чисто звуковыми повторами, звукописью)» [2, с. 56]: Нежный призрак /Рыцарь без укоризны/ Кем ты призван/ В мою молодую жизнь [5, с. 68].
Цветаева соединяет в одном стихотворении блоковские образы разных циклов. «Нежный призрак», «Рыцарь без укоризны» — отголосок «Стихов о Прекрасной Даме». Но изображается рыцарь в преддверии ночи, с ним приходит образ города, снежно-ветровой стихии, тревожного предчувствия гибели (То не ветер/ Гонит меня по городу.
/Ох, уж третий вечер я чую ворога [5, с. 69]). Так «рыцарь без укоризны» оказывается в атмосфере, родственной «Снежной маски». Но есть здесь и приметы третьего плана, иных более масштабных измерений бытия Блока, о которых говорит в своем исследовании В.
Голицына: «Образы в этом стихотворении, как и в цикле вообще тяготеют к смысловой многозначности, которая зависит от контекста, в котором они выступают в разных сопряжениях и взаимодействиях.
Так, например, образ лебедя в сопряжении с образом рыцаря создает возможность ассоциативной связи с музыкально-поэтическим вагнеровским мифом о Лоэнгрине, вариант мифа о Парсифале, и чаше Грааля» [1, с. 34].
Взаимодействие образов «снежного певца» и «снежного лебедя» как бы усиливает в нашем восприятии представление о лирическом песенном даре Блока. (Он поет мне/ За синими окнами/ Он поет мне/ Бубенцами далекими.
/ Длинным криком,/ Лебединым кликом/ Зовет) [5, с. 69].
В этой протяженности лебединого клика, в звоне далеких бубенцов как бы улавливаются зовы блоковской России, с ее просторами, расхлябанными колеями, многоликими народами, мчащейся тройкой и Куликовым полем.
И уже в этом стихотворении выделяется устойчивый, всеохватывающий признак Блока: он певец.
Мало в лирике обращений к своему собрату по поэзии, где бы с такой силой прозвучали возвышенно–трепетная любовь и преклонение перед гением художника, как те, что запечатлены в «Стихах к Блоку».
Литература:
1. Голицына В. Блоковский сборник. //Ученые записки Тартуского университета. 1989, № 9.
2. Зубова Л. Семантика художественного образа. ЛГУ, — Л., 1988.
3. Орлов В. Марина Цветаева. Судьба. Характер. Поэзия. //Цветаева М. Избранное. — М., 1989.
4. Цветаева М. Искусство при свете совести. //Электронный ресурс: www.tsvetaeva.com/prose/pr_iskustvo_pri_sovesti.php
5. Цветаева М. Стихотворения. Поэмы. — М., 1991.
6. Цветкова М. В. Поэтика слова. — М., 1978.
Анализ стихотворения Цветаевой К Блоку
Элегии М. Цветаевой, посвящены А. Блоку. Они стали неотделимой частью русской литературы. Весь сборник переполнен восторгов, упоением, восхищением и безмерной неопределимой печалью и тоской. Все строчки пропитаны этими чувствами.
Эти произведения посвящены знаменитому поэту, стали настоящим величайшим творением М. Цветаевой. Стихи написаны о настоящей искренней, чувственной любви к поэту. Вся эта любовь давала силы, чтоб прожить сложные и тяжелые дни своей жизни.
«Стихи к Блоку» писались Цветаевой постепенно. С начало было издано восемь элегий, девятая только по истечению одного года, остальные семь произведений увидели свет после трагической кончины лирика. Конечный сборник сформировался в 1922 г. И вышел в форме маленькой книги.
Сборник состоит из двух разделов, в которые вошли шестнадцать произведений, посвящены Блоку. Они очень разнообразные. «Стихи к Блоку» строго распределены по времени. Интересно, то, что в этих трудах не упоминается имя Блока, но так как нам знакома автобиография поэтессы сразу становится ясно о ком идет речь в этом сборнике.
Поэтесса многие годы близко общалась и дружила с Блоком. Она очень тяжело переживала уход из жизни человека, которого очень любила и почитала. Блок был одним из тех людей, который не отвернулся, не перестал общаться с поэтессой после ее отъезда в другую страну.
В то не простое, сложное, тяжелое время, он стал для нее настоящей опорой и поддержкой. М. Цветаева не скрыла свои искренние, нежные чувства, которые она испытывала к поэту, и не стеснялась открыто говорить об этом. Весь сборник был издан только после смерти лирика, когда поэтесса смогла приехать домой.
У филологов и литературоведов до сих пор много разногласии по поводу, какие же были на самом деле отношения между двумя известными поэтами.
Все элегии мелодичны, имеют правильный ровный ритмичный размер. Все произведения этого сборника посвящены дружбе с поэтом. Она даже в некоторых произведениях называет его ангелом, которого ей послал сам бог. Из этого видно настоящее отношение поэтессы к Блоку как к ее настоящему, верному, доброму другу. В этих элегиях заметно отношение к кончины поэта довольно необычное.
На фоне сильных страданий и переживаний по поводу ухода из жизни поэта, она пишет, о каком то избавлении, освобождении от тяжелого груза бремени. Поэтесса предполагает такую мысль, человек страдал всю свою жизнь и только после смерти лирик, наконец, то обрел себя. Произведение переплетено нотами страдания и горя.
Читая строки, чувствуется, поэтесса очень тосковала и скучала по своему дорогому, любимому другу.
Во всем сборнике произведений Цветаева хочет донести до читателя, каким выдающимся, великим поэтом был А. Блок. Какой большой вклад он внес в русскую литературу. Она была убеждена, что он стал неотделимой частью всей литературы.
По плану
- Анализ стихотворения Есенина В хатеСтихотворение «В хате» было создано в 1914 году. Это отличный пример бытовой зарисовки о жизни в деревне. Когда оно вышло в свет, оно сразу было высоко оценено критиками. Похвалы удостоилось то, что поэт нашёл новые образы,
- Анализ стихотворения Тютчева Восток белел ладья катиласьСтихотворение «Восток белел. Ладья катилась…» было написано Ф. И. Тютчевым в 1830-х г, однако опубликовано оно было лишь весной 1836 г. Поэт посвятил его своей второй супруге Эрнестине Пфеффель.
- Анализ стихотворения Гиппиус БессилиеВсеми известная поэтесса Зинаида Гиппиус, а также её муж Дмитрий Сергеевич Мережковский, были российскими идеологами символизма, его яркими примерами, а также просто прекрасными писателями и поэтами. Помимо любви их союз был очень
- Анализ стихотворения Хлебникова Птичка в клеткеДанное стихотворение Велимир Хлебников написал в возрасте тринадцати лет. Вначале он писал совершенно понятные для всех стихотворения, они были просты и незамысловаты. Через некоторое время писателя признали одним из одиозных
- Анализ стихотворения Есенина Не жалею, не зову, не плачу…Сергей Есенин – один из тех поэтов 20-го века, кто стал невероятно известен в очень молодом возрасте. Стихотворение “Не жалею, не зову, не плачу” он написал будучи в 26 – летнем возрасте, и уже тогда поэт часто задумывался о прошедшей жизни
Стихи к Блоку
1
Имя твое — птица в руке, Имя твое — льдинка на языке, Одно единственное движенье губ, Имя твое — пять букв. Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту,
Камень, кинутый в тихий пруд, Всхлипнет так, как тебя зовут. В легком щелканье ночных копыт Громкое имя твое гремит. И назовет его нам в висок
Звонко щелкающий курок.
Имя твое — ах, нельзя! — Имя твое — поцелуй в глаза, В нежную стужу недвижных век, Имя твое — поцелуй в снег. Ключевой, ледяной, голубой глоток…
С именем твоим — сон глубок.
15 апреля 1916
2
Нежный призрак, Рыцарь без укоризны, Кем ты призван
В мою молодую жизнь?
Во мгле сизой Стоишь, ризой
Снеговой одет.
То не ветер Гонит меня по городу, Ох, уж третий
Вечер я чую во́рога.
Голубоглазый Меня сглазил
Снеговой певец.
Снежный лебедь Мне по́д ноги перья стелет. Перья реют
И медленно никнут в снег.
Так по перьям, Иду к двери,
За которой — смерть.
Он поет мне За синими окнами, Он поет мне
Бубенцами далекими,
Длинным криком, Лебединым кликом —
Зовет.
Милый призрак! Я знаю, что все мне снится. Сделай милость: Аминь, аминь, рассыпься!
Аминь.
1 мая 1916
3
Ты проходишь на Запад Солнца, Ты увидишь вечерний свет, Ты проходишь на Запад Солнца,
И метель заметает след.
Мимо окон моих — бесстрастный — Ты пройдешь в снеговой тиши, Божий праведник мой прекрасный,
Свете тихий моей души.
Я на душу твою — не зарюсь! Нерушима твоя стезя. В руку, бледную от лобзаний,
Не вобью своего гвоздя.
И по имени не окликну, И руками не потянусь. Восковому святому лику
Только издали поклонюсь.
И, под медленным снегом стоя, Опущусь на колени в снег, И во имя твое святое,
Поцелую вечерний снег. —
Там, где поступью величавой Ты прошел в гробовой тиши, Свете тихий — святыя славы —
Вседержитель моей души.
2 мая 1916
4
Зверю — берлога, Страннику — дорога, Мертвому — дроги.
Каждому — свое.
Женщине — лукавить, Царю — править, Мне — славить
Имя твое.
2 мая 1916
5
У меня в Москве — купола горят! У меня в Москве — колокола звонят! И гробницы в ряд у меня стоят, —
В них царицы спят, и цари.
И не знаешь ты, что зарей в Кремле Легче дышится — чем на всей земле! И не знаешь ты, что зарей в Кремле
Я молюсь тебе — до зари!
И проходишь ты над своей Невой О ту пору, как над рекой-Москвой Я стою с опущенной головой,
И слипаются фонари.
Всей бессонницей я тебя люблю, Всей бессонницей я тебе внемлю — О ту пору, как по всему Кремлю
Просыпаются звонари…
Но моя река — да с твоей рекой, Но моя рука — да с твоей рукой Не сойдутся, Радость моя, доколь
Не догонит заря — зари.
7 мая 1916
6
Думали — человек! И умереть заставили. Умер теперь, навек.
— Плачьте о мертвом ангеле!
Он на закате дня Пел красоту вечернюю. Три восковых огня
Треплются, лицемерные.
Шли от него лучи — Жаркие струны по́ снегу! Три восковых свечи —
Солнцу-то! Светоносному!
О поглядите, ка́к Веки ввалились темные! О поглядите, как
Крылья его поломаны!
Черный читает чтец, Крестятся руки праздные… — Мертвый лежит певец
И воскресенье празднует.
9 мая 1916
7
Должно быть — за той рощей Деревня, где я жила, Должно быть — любовь проще
И легче, чем я ждала.
— Эй, идолы, чтоб вы сдохли! — Привстал и занес кнут, И окрику вслед — о́хлест,
И вновь бубенцы поют.
Над валким и жалким хлебом За жердью встает — жердь. И проволока под небом
Поет и поет смерть.
13 мая 1916
8
И тучи оводов вокруг равнодушных кляч, И ветром вздутый калужский родной кумач, И посвист перепелов, и большое небо, И волны колоколов над волнами хлеба, И толк о немце, доколе не надоест, И желтый-желтый — за синею рощей — крест, И сладкий жар, и такое на всем сиянье,
И имя твое, звучащее словно: ангел.
18 мая 1916
9
Как слабый луч сквозь черный морок адов —
Так голос твой под рокот рвущихся снарядов.
И вот в громах, как некий серафим,
Оповещает голосом глухим, —
Откуда-то из древних утр туманных —
Как нас любил, слепых и безымянных,
За синий плащ, за вероломства — грех…
И как нежнее всех — ту, глубже всех
В ночь канувшую — на дела лихие!
И как не разлюбил тебя, Россия.
И вдоль виска — потерянным перстом
Все водит, водит… И еще о том,
Какие дни нас ждут, как Бог обманет,
Как станешь солнце звать — и как не
встанет…
Так, узником с собой наедине
(Или ребенок говорит во сне?),
Предстало нам — всей площади широкой! —
Святое сердце Александра Блока.
9 мая 1920
10
Вот он — гляди — уставший от чужбин,
Вождь без дружин.
Вот — горстью пьет из горной быстрины —
Князь без страны.
Там всё ему: и княжество, и рать,
И хлеб, и мать.
Красно́ твое наследие, — владей,
Друг без друзей!
15 августа 1921
11
Останешься нам иноком: Хорошеньким, любименьким, Требником рукописным,
Ларчиком кипарисным.
Всем — до единой — женщинам, Им, ласточкам, нам, венчанным, Нам, злату, тем, сединам,
Всем — до единой — сыном
Останешься, всем — первенцем, Покинувшим, отвергнувшим, Посохом нашим странным,
Странником нашим ранним.
Всем нам с короткой надписью Крест на Смоленском кладбище Искать, всем никнуть в че́ред,
Всем, ………, не верить.
Всем — сыном, всем — наследником,
Всем — первеньким, последненьким.
15 августа 1921
12
Други его — не тревожьте его! Слуги его — не тревожьте его! Было так ясно на лике его:
Царство мое не от мира сего.
Вещие вьюги кружили вдоль жил, Плечи сутулые гнулись от крыл, В певчую прорезь, в запекшийся пыл —
Лебедем душу свою упустил!
Падай же, падай же, тяжкая медь! Крылья изведали право: лететь! Губы, кричавшие слово: ответь! —
Знают, что этого нет — умереть!
Зори пьет, море пьет — в полную сыть Бражничает. — Панихид не служить! У навсегда повелевшего: быть! —
Хлеба достанет его накормить!
15 августа 1921
13
А над равниной — Крик лебединый. Матерь, ужель не узнала сына? Это с заоблачной — он — версты,
Это последнее — он — прости.
А над равниной — Вещая вьюга. Дева, ужель не узнала друга? Рваные ризы, крыло в крови…
Это последнее он: — Живи!
Над окаянной — Взлет осиянный. Праведник душу урвал — осанна! Каторжник койку-обрел-теплынь.
Пасынок к матери в дом. — Аминь.
Между 15 и 25 августа 1921
14
Не проломанное ребро —
Переломленное крыло.
Не расстрельщиками навылет
Грудь простреленная. Не вынуть
Этой пули. Не чинят крыл.
Изуродованный ходил.
=====
Цепок, цепок венец из терний!
Что усопшему — трепет черни,
Женской лести лебяжий пух…
Проходил, одинок и глух,
Замораживая закаты
Пустотою безглазых статуй.
Лишь одно еще в нем жило:
Переломленное крыло.
Между 15 и 25 августа 1921
15
Без зова, без слова, — Как кровельщик падает с крыш. А может быть, снова
Пришел, — в колыбели лежишь?
Горишь и не меркнешь, Светильник немногих недель… Какая из смертных
Качает твою колыбель?
Блаженная тяжесть! Пророческий певчий камыш! О, кто мне расскажет,
В какой колыбели лежишь?
«Покамест не продан!» Лишь с ревностью этой в уме Великим обходом
Пойду по российской земле.
Полночные страны Пройду из конца и в конец. Где рот-его-рана,
Очей синеватый свинец?
Схватить его! Крепче! Любить и любить его лишь! О, кто мне нашепчет,
В какой колыбели лежишь?
Жемчужные зерна, Кисейная сонная сень. Не лавром, а тёрном —
Чепца острозубая тень.
Не полог, а птица Раскрыла два белых крыла! — И снова родиться,
Чтоб снова метель замела?!
Рвануть его! Выше! Держать! Не отдать его лишь! О, кто мне надышит,
В какой колыбели лежишь?
А может быть, ложен Мой подвиг, и даром — труды. Как в землю положен,
Быть может, — проспишь до трубы.
Огромную впалость Висков твоих — вижу опять. Такую усталость —
Ее и трубой не поднять!
Державная пажить, Надежная, ржавая тишь. Мне сторож покажет,
В какой колыбели лежишь.
22 ноября 1921
16
Как сонный, как пьяный, Врасплох, не готовясь. Височные ямы:
Бессонная совесть.
Пустые глазницы: Мертво и светло. Сновидца, всевидца
Пустое стекло.
Не ты ли Ее шелестящей хламиды Не вынес —
Обратным ущельем Аида?
Не эта ль, Серебряным звоном полна, Вдоль сонного Гебра
Плыла голова?
25 ноября 1921
17
Так, Господи! И мой обол Прими на утвержденье храма. Не свой любовный произвол
Пою — своей отчизны рану.
Не скаредника ржавый ларь — Гранит, коленами протертый. Всем отданы герой и царь,
Всем — праведник — певец — и мертвый.
Днепром разламывая лед, Гробо́вым не смущаясь тесом, Русь — Пасхою к тебе плывет,
Разливом тысячеголосым.
Так, сердце, плачь и славословь! Пусть вопль твой — тысяча который? — Ревнует смертная любовь.
Другая — радуется хору.
2 декабря 1921
Поэтика собственных именах В сборник стихотворений Марины Цветаевой «СТИХИ К БЛОКА»
А.А. Ухач (Донецк)
Реферат. Рассмотрена поэтонимосфера сборника Марины Цветаевой «Стихи к Блоку». Выиявленыи особенности функционирования собственных имен РАЗЛИчНЫХ разрядов. Поэтоним Блок определен как ключевой, выступающим объединяющим началом для стихотворений цикла и сборника, “способом” созидания образности произведения.
Ключевые слова: ключевой поэтоним, цикл, анаграмматизм, прием не-называние, образ имени.
Александр Блок Был единственным поэтом, которого Марина Цветаева «чтила НЕ как собрата по” струнном ремеслу “, а как божество от поэзии, и которому, как божеству, поклонялась» [7, с.350]. Восьмилетней дочери говорила, что “Александр Блок – такой же великий
Марина Цветаева, Отвечая на вопрос о том, для кого поэт пишет Свои стихи, к кому обращается, писала: “Не для миллионов, не для единственного, не для себя. Я пишу для самой вещи. Вещь, путем меня, сама себя пишет. Ко вторым ли и до себя? “[Цит. по: 4, с.68].
Марину Цветаеву “впечатлял” факт жизни, а потом и смерти Александра Блока. Блок становится для нее то вещью, из-за которой и для которой рождаются сначала Отдельные стихотворения, позднее сборник.
Условно адресат в первом цикле предстает “божеством”, “ангелом”, “вседержителем души” Цветаевой: //Мимо окон моих – бесстрастны -/Ты пройдешь в снеговой тиши, /Божий праведник мой прекрасный, /Свете тихий моей души //(« Ты проходишь на Запад Солнца. ») [6, с.
229]; //И во имя твое святое, /Поцелуй вечерний снег. – /Там, где поступью величавой /Ты прошел в гробовой тиши, /Свете тихий – святыя славы -/Вседержитель моей души //(«Ты проходишь на Запад Солнца.») [6, с229].
Величие поэта не позволяет обращаться к нему “по имени” [1] праздно: //И по имени НЕ окликнет, /И руками не потянусь. /восковой святому лику /Только издали поклонился //(«Ты проходишь на Запад Солнца.») [6, с.228].
Своим “жизненным” предназначением Цветаева определяет “славит имя” поэта: //Женщине – лукавит, /Царю – правит, /Мне – славить /Имя твое //(«Звери – берлога.») [6, с.229 ].
Во второй цикл вошли стихотворения, написанные под впечатлениями от известия о смерти поэта [2] (август 1921) и от встречи с “последней подругой” Н.А . Нолле-Коган (ноябрь). Здесь Блок – человек во плоти, “больной, одинокий, Потерянный” [6, с.350]. Звучит тема “несчастного величия” и бессмертия его поэзии: //Вот он – гляди – встав от чужбина, /Вождь без жен.
/Вот – горстью пьет из горней быстрины, – князь без страны //(«Вот он – гляди – встав вот чужбина. ») [7, с.47]; //Други его – не тревожь его! /Слуги его – не тревожь его! /Было так ясно на лике его :/Царство мое не от мира сего. //(« Други его – не тревожь его. ») [7, с.47]; //Огромную впалость /висков твоих – вижу опять.
/Такую усталость -/Ее и трубой НЕ поднять! //(« Без зова, без слова. » ) [7, с.50].
Название рассматриваемого сборника Марины Цветаевой состоит из двух компонентов: Стихи к (= стихи, обращенный к) + ключевой поэтоним. В рамках творчества поэта Оно не единственное такого рода (Стих к солнышке, Стихи к Ахматовой).
Нами уже поднимался вопрос о ключевых поэтонимах в произведениях Марины Цветаевой [5]. Если объект Был очень значим для автора, его имя в тексте стихотворений могло приобретать способность притягивать к себе другие собственные имена РАЗЛИчНЫХ разрядов, становясь ключевым.
Здесь такими свойствами обладает Блок.
Указание на адресат произведений в названии предполагает возможную замену имени в сроках стихотворений. Произведения можно разделить на две группы: стихотворения-послания и стихотворения о поэте. В первых наблюдается местоименная замена имени адресата (местоимения “ты”): /Камень, кинутый в тихий пруд, II Всхлипнет так, как тебя зовут /(«Имя твое – птица в руке.
»); /Ине знаешь ты, что Зарей в Кремле //Легче дышится, чем на всей земле! /(«У меня в Москве – купола горят.») в конструкциях обращения на месте поэтонима – поэтические определения: /Нежный призрак, //Рыцарь без укоризны, //Кем ты призван //В мою молодую жизнь? /(«Нежный призрак.
»); /Мимо окон моих – бесстрастны – //Ты пройдешь в снеговой тиши, //Божий праведник мой прекрасный, //Свете тихий моей души /(«Ты проходишь на Запад Солнца. »). В стихотворениях в блоке собственное имя заменяется местоимения “он”: /Вот он – гляди – встав от чужбина, //Вождь без жен /(«Вот он – гляди – встав от чужбина.
»); /Он на закате дня //Пел красоту вечернюю /, /Шли от него лучи – //Жаркие струны по снегу! /(«Думали – человек.»).
Стихотворение «Как слабый луч сквозь темный мрак адов» стоит особняком: и по дате написания, и по порядку расположения – оно центральное в сборнике «Стихи к Блоку», единственное, в котором употреблено собственное имя Александр Блок.
Марина Цветаева здесь Использует Излюбленный ею прием: по-этоним подразумевается с первых строк, однако располагается только в последней, являясь своих?? Образной кульминации. (Подобное расположение мы можем наблюдать в произведениях «Германии», «Анне Ахматовой» и других.
) Предварительно [3] также отметим, что имя поэта как будто “разбросано” по тексту и постепенно “собирается” в последней строке (полужирным начертания выделены буквы имени поэта, курсивом – фамилии, для примера взятые первая и две последних строфы):
Как слабый луч сквозь черный мрак адов – Так голос твой под рокот рвущихся снарядов
(Или ребенок говорит во сне?)
предстала нам – всей площади широкой! – Святое сердце Александра Блока [т.2, с.84].
Такая “россыпи” звуков имени поэта в большей или меньшей степени наблюдается во всех стихотворениях сборника.
В 16 стихотворениях сборника – 13 собственных имен.
В первом цикле это топопоэтонимы – имена “земного” уровня (Москва, Кремль, Нева, река-Москва, Россия) во втором – собственные имена, Которые “поддерживают” тему божественности, уже указанную ранее, – поэтонимы, Связанные с мифологией и с религиозной сферой (Бог, Дева вот Дева Мария, Мать вот Божья Матерь, Аид, Гебр, Господи, Русь, Пасха).
Такое движение от “низа” к “верху” поддерживает движение на смысловом уровне: от божественности, “ангельносты” в образе поэта (первый цикл) к величию человека-Блока и поэта-Блока (второй цикл).
Указанное Количественной соотношение значимо для творчества Марины Цветаевой, так как стихотворения, попадающие в “радиус действия” ключевых поэтонимов, чаще всего насыщены собственными именами. Так, только в стихотворении «Германии» (ключевой поэтоним Германия) их 12. Здесь же автор сосредоточивает внимание на одном поэтониме, не “отвлекаясь” на другие, создает яркий, живой образ имени, заставляет читателя “почувствовать” его почти всеми органами чувств. Стихотворение, открывающее сборник
В.М. Калинкин назвал “анатомией поэтического слуха”, “авторской рефлексией по поводу в каждом стихе зхвучащего, так и этак услышанного, да и не выговоренного (однако с умыслом!) Имени” [1, с.232]: Имя твое – Льдинка на языке,
Одно единственное движенье губ,
Имя твое – пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту.
Камень, кинутый в тихий пруд,
Всхлипнет так, как тебя зовут,
В легком щелканье ночных копыт громкое имя твое гремит.
И назовет его нам в висок Звонко щелкающий курок.
Имя твое – ах, нельзя! – Имя твое – поцелуй в глаза,
В нежную стужу недвижных век
Имя твое – поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой поток …
С именем твоим – сон глубок [5, с.227].
Марина Цветаева в этом стихотворении со всей силой мастера слова смогла передать по крайней мере часть того, чем для нее было имя: звуком, картинкой, движением, – чем-то совершенно особым, способным вместо в себя и стать основой для рождения чего -то.
Таким началом для сборника стихотворений «Стихи к Блоку» стало имя русского поэта, в величие которого Марина Цветаева НЕ захотела молчать. Прием “неназывания”, анаграмматизм усилили поэтоним и его значимость в созидание художественного мира произведений.
ЛИТЕРАТУРА
Калинкин В.М. Попытка вы-чтения поэтики онимов из «поэзии собствен
ных имен »//В простанство филологии /ДонНУ. Филологический факультет. – Донецк: ООО «Юго-Восток, Лтд», 2002. – С.230-240.
Калинкин В.М. Этюды о поэтике онимов в творчестве О. Мандельштама.
IV. Aeterna Urbs и Третий Рим //Филологические исследования. Выпуск
– Донецк: ООО “Юго-Восток, Лтд”, 2002. – С.78-97.
Карпенко Ю.А., Мельник М.Р. Литературная ономастика Лины Костенко:
Монография. – Одесса: Астропринт, 2004. – 216 с.
Кочетова С.А. Литературная критика О. Мандельштама. – Горловка: Из дательства ГГПИИЯ, 2003. – 184 с.
Ухач А.А. О роли ключевыхъ поэтонимов в структуре поэтонимосферы и циклизация лирических текстов (на материале раннего творчества М. Ц-ветаевой) //Традиционное и новое в изучении собственных имен: Тезисы докладов международной ономастической конференции. Донецк – Горловка – Святогорск. 13-16 октября 2005 г. – Горловка: Издательство ГГНИ, 2005. – С.209-210.
Цветаева Марина Ивановна. 1892-1941. Стихотворения и поэмы в пяти
томах. – Т.1: Стихотворения 1908-1916 гг. – Russika Publishers, Inc. New York, 1980.
Цветаева Марина Ивановна. 1892-1941. Стихотворения и поэмы в пяти томах. – Т.2: Стихотворения 1917-1922 гг. – Russika Publishers, Inc. New York, 1982.
[1] Здесь и далее под именем поэта подразумевается фамилия Блок (в Марины Цветаевой – Блокъ).
[2] Александр Блок скончался 25 июля 1921 (ст.ст.).
[3] Звуко-буквенный уровень стихотворений этого сборника заслуживает отдельного и пристально внимания с учетом исследований Журавлева – А.П. и Воронина С.В., что является перспективой нашей дальнейшей работы.
Пошук по ключовим словам схожих робіт:
ключевой поэтоним цикл анаграмматизм прием не-называние образ имени