Кратко биография Евгения Баратынского самое главное
Евгений Абрамович Баратынский является одним из величайших поэтов России и переводчиков первой половины XIX века.
Евгений Абрамович был рожден 2 марта 1800 года в небольшом селе Кирсановского уезда Тамбовской губернии. Его семья проистекала из польских дворян.
Абрам Андреевич Баратынский, отец поэта, работал генерал-лейтенантом, а мать – фрейлиной императрицы Марии Федоровны. В раннем возрасте он жил в усадьбе Мара. Еще в детстве он изучил французский и итальянский языки.
В 1808 году начал обучаться в частном петербургском немецком пансионе, где он научился и немецкому язык.
В 1810 году скончался отец поэта, и его мать стала воспитывать мальчика, которая безумно любила своего сына.
Далее, в 1812 году, он начал обучение в лучшем учебном заведении Российской империи того времени – в Пажеский корпус. Из писем юноши к матери можно узнать о том, что больше всего его привлекала военно-морская служба. Вначале его обучение шло достаточно неплохо, но потом он попал в компанию, с которой всячески развлекался.
Но, к сожалению, после одного случая весной 1814 года было принято заключение, что его необходимо оставить юношу на второй год. Вфеврале 1816 года после кражи он был исключен из учебного заведения.
Когда произошел данного неприятный инцидент Евгений Абрамович запретили работать в государственной службе, ему было разрешено стать только солдатом.
Он начал жить в деревне у дяди, брата отца Баратынского, в Смоленской губернии. Там он познакомился с местной молодежью и стал писать различные стихи.
В то время, как начинался 1819 год, Баратынский стал рядовым Лейб-гвардии Егерский полк. Там он познакомился с бароном Дельвигом, с которым позже начал снимать маленькую квартиру, а потом встречается с А.С.Пушкиным, Гнедичем, Кюхельбекером. Далее его стихотворные произведения принимают к печати. Баратынский развивает свой литературный навык и становится поэтом-романтиком.
В январе 1820 года стал унтер-офицером в Нейшпотском пехотном полку, который был расположен в Финляндии. Там поэтом было написано несколько лирических стихотворений. Жил он там спокойно, много друзей не имел.
В июне 1826 года стал мужем Натальи Энгельгард в Москве, начал служить в Межевой канцелярии, но вскоре вышел в отставку. Стал популярным благодаря поэмам. После этого в свет входит еще много его стихотворных произведений.
В 1843 году начинает путешествовать по Европе. Там он познакомился со многими деятелями искусства. Евгений Абрамович начал недомогать, и11 июля 1844 года великий поэт покинул этот мир.
Биография Евгения Баратынского о главном
В 1800 году, 19 февраля, а по некоторым источникам – 7 марта, в дворянской семье появился на свет будущий поэт – Евгений Баратынский. Родился он в Вяжле. Это село в Тамбовской губернии.
Родители мальчика принадлежали к довольно знатному и старому роду. Отец его служил офицером в Преображенском полку, до тех пор, пока не попал в немилость к наследнику императорского престола. Потом он ушел со службы в отставку. Мать будущего поэта до своего замужества была фрейлиной во дворце.
А сам Евгений изначально собирался посвятить свою жизнь военной службе. Однако, судьба распорядилась иначе.
Будущий поэт свое начальное образование, как и многие дворянские дети, получил дома. После он обучался в частном учебном заведении. Юноша в совершенстве владел несколькими языками. Он мог свободно изъясняться на итальянском, немецком и французском.
После пансионата он поступил в самое лучшее и престижное учебное заведение того времени, посвященное военному делу. Но из него он был исключен, благодаря нелепой проделке. Кроме этого, молодому человеку запрещено было служить в высоких званиях.
Все же Евгению удастся получить чин офицера. Было ему на то время уже 25 лет. Но, через некоторое время после этого события он оставляет службу и уезжает в Москву.
Там Евгений женится на дочери генерал-майора. Через несколько лет в его распоряжение перейдет поместье под Москвой, так как отец его жены умрет.
А литературной деятельностью Евгений займется именно в Москве. Там он будет членом узкого литературного кружка, будет очень хорошо знаком с Пушкиным и с еще не менее выдающимися личностями.
Публикация первого произведения поэта датируется 1819 годом. А с 1826 года будут выходить в свет остальные его сборники, циклы стихотворений и поэмы.
Евгения Баратынского признают одним из самых загадочных поэтов своего времени. Его талант так и не был понят полностью и оценен по заслугам. Его можно назвать глубоким мыслителем. Нельзя и не отметить того, что некоторые его строки явились пророческими. Так, в одном из своих стихотворений он предсказал приблизительное время своего ухода из жизни.
А умер он на другой день после возвращения своего из путешествия по европейским странам, куда он отправлялся вместе со своей семьей. Смерть его для близких была внезапной. Умер поэт в 1844 году.
Интересные факты и даты из жизни
← Тутмоса III↑ БиографииДжордж Гершвин →
Евгений Баратынский: биография, книги, личная жизнь поэта
Известный русский поэт золотого века родился в дворянской семье. Отец его был помещик, отставной генерал-лейтенант.
В детстве Боратынский учился в частном немецком пансионе в Петербурге, а в 12 лет его отдали в Пажеский корпус.
Однако шалости и отказ подчиняться порядкам корпуса привели к тому, что через два года он был оттуда исключен с запретом поступать на военную службу, кроме как рядовым.
После этого несколько лет юноша жил в поместьях родных, начал писать стихи. В начале 1819 года Боратынский все-таки решил пойти по стопам предков и поступил рядовым в лейб-гвардии Егерский полк.
Он поселился в одной квартире с Дельвигом, подружился с Пушкиным, Кюхельбекером, Гнедичем и начал печататься. В 1820 году Боратынский получил унтер-офицерский чин и был переведен в полк своего родственника, стоявший в Финляндии.
Суровость северной природы произвела большое впечатление на этого поэта-романтика. В 1824 году он был назначен в штаб генерала Закревского, где увлекся его женой, «Медной Венерой» Пушкина. На следующий год он был произведен в офицеры.
В 1826 году из-за болезни матери Боратынский вышел в отставку и поселился в Москве, женившись на Анастасии Энгельгардт — двоюродной сестре супруги Дениса Давыдова.
После издания поэм «Эда» и «Пиры» в 1826 году общественное мнение поставило его в ряды лучших поэтов своего времени. С 1828 по 1831 год Боратынский находился на гражданской службе, в частности как губернский секретарь. После выхода в отставку Боратынский ушел в частную жизнь, обустраивал приданое жены — поместье Мураново (позже — Музей Тютчева, родственника Энгельгардтов).
В 1843 году Боратынский с женой и тремя из своих девяти детей отправился в заграничное путешествие. В Неаполе он скончался от разрыва сердца.
Наряду с написанием фамилии через О — Боратынский, более распространенным в течение долгого времени был вариант с буквой А. Он закрепился в энциклопедиях и словарях, а не последнюю роль в решении этого вопроса сыграло то, что Пушкин, отзываясь о поэзии друга, писал о нем «Баратынский».
Между тем написание фамилии через О доминирует в литературоведении начиная с 1990-х годов и подтверждается биографическими сведениями. Так, фамилия рода Боратынских, как утверждалось в работе племянника поэта, происходит от названия замка Боратын в Галиции.
После того как один из представителей рода перешел в русское подданство, из-за особенностей нового языка в написании стала преобладать буква А. Известно, что двойной вариант фамилии доставлял немало хлопот, когда речь шла об официальных документах.
Так, сохранилось письмо сына поэта, Николая Евгеньевича Боратынского, в котором он указывает на ошибку в бумагах и объясняет ее происхождение: «…
позвольте обратить Ваше внимание на то обстоятельство, что в предъявляемых документах фамилия моя написана Ба-, а не Боратынский, между тем как коренная орфография — Боратынский…
Сам Боратынский подписывал первые стихи как «Евгений Абрамов сын Баратынской». Однако в официальной публикации произведений и в последнем своем сборнике он использовал в подписи другой вариант — «Боратынский». Так же — через О — его фамилия увековечена на надгробии поэта в Александро-Невской лавре.
Баратынский Евгений Абрамович
(настоящая фамилия – Боратынский)
(1800-1844) русский поэт
Евгений Абрамович Баратынский родился в селе Мара Тамбовской губернии. Его предки были из древнего польского дворянского рода. В России они обосновались с конца XVII века. Родители дали юноше прекрасное воспитание и, желая обеспечить ему аристократическую карьеру, определили сына в Пажеский корпус.
Но пребывание в этом привилегированном учебном заведении закончилось катастрофой. Участие в кружке «благородных мстителей» (деятельность которого состояла в школьных проказах в отношении учителей и воспитателей) привело к преступлению «по случаю».
В 1816 году Евгений совершил кражу в доме одного из участников этого «общества». А через некоторое время по личному повелению Александра I он был исключен из Пажеского корпуса с запрещением принимать его на гражданскую или военную службу, кроме как простым солдатом.
На протяжении многих лет Евгений Баратынский восстанавливал свое честное имя,
С 1819 года он был зачислен рядовым в лейб-гвардии егерский полк. Во время службы в Петербурге, Евгений Баратынский знакомится с Антоном Дельвигом, В. Кюхельбекером, М. Глинкой, Н. Гнедичем. Тогда же появляются в печати его первые стихи. «Первые произведения Баратынского были элегии, – писал А. С. Пушкин, – и в этом роде он первенствовал».
В традиционной форме «унылой» элегии, Баратынский Евгений Абрамович сумел показать многообразие эмоционального мира человека.
В лучших своих произведениях поэт объясняет чувства конкретного человека, возникшие под влиянием обстоятельств его жизни.
В 1821 году он пишет знаменитую элегию «Разуверение», на текст которой Михаил Иванович Глинка написал романс. Эти стихи были едва ли не самым знаменитым произведением поэта.
Разуверение
Не искушай меня без нужды
Возвратом нежности твоей:
Разочарованному чужды
Все оболъщенъя прежних дней!
Уж я не верю увереньям.
Уж я не верую в любовь
И не могу предаться вновь
Раз изменившим сновиденьям!
Слепой тоски моей не множь.
Не заводи о прежнем слова
И, друг заботливый, больного
В его дремоте не тревожь!
Я сплю, мне сладко усыпленье;
Забудь бывалые мечты:
В душе моей одно волненье,
А не любовь пробудишь ты.
В 1820 году Евгений Баратынский продолжил службу в Финляндии. Элегия «Финляндия» (1820) и другие произведения, посвященные этому краю, закрепили за ним репутацию «певца Финляндии».
Неустанные хлопоты о получении офицерского чина, что дало бы возможность выйти в отставку, наконец-то увенчались успехом. В 1825 году после поручительства Д. Давыдова и А. Тургенева, Евгений Баратынский получил чин прапорщика, оставил военную службу и поселился в Москве. Здесь в 1827 году вышел сборник стихов первого десятилетия его творчества.
Поэзия Евгения Абрамовича Баратынского 20-30-х годов отражала трагедию судьбы его поколения. Реакция, последовавшая за разгромом восстания декабристов, не щадила тех, кто не хотел смириться с торжеством несправедливости.
Именно чувства и настроения этих людей нашли отражение во многих известных произведениях Баратынского того времени: это поэмы «Бал» (1828) и «Цыганка» (1831, 1842) (название ранней редакции «Наложница»), стихотворение «Последняя смерть» (1827), «Судьбой наложенные цепи» (1828), «Тебя из тьмы не изведу я» (1828), «К чему невольнику мечтания свободы?» (1833) и другие.
Здесь особенно проявилась склонность поэта к размышлениям над жизнью и человеческой судьбой, что было уже давно замечено А. С. Пушкиным, сравнившим Баратынского с Гамлетом.
В 1835 году вышло второе издание произведений поэта, а в 1842 году был издан сборник «Сумерки», в который вошли стихи 30-40-х годов.
Баратынский был твердо убежден в том, что поэтический дар нужен людям, иначе он бесполезен. Но поэт верно уловил болезнь своего времени, которая заключалась в приверженности к «корысти», к «насущному и полезному».
Он не видел способов избавиться от этой болезни, и поэтому в его стихах звучат боль и отчаяние.
В 1843 году Евгений Абрамович Баратынский уезжает за границу. Из путешествия по Европе он предполагал вернуться «исцеленным от многих предубеждений и с полной снисходительностью к некоторым нашим недостаткам, которые мы часто с удовольствием преувеличиваем».
Эти настроения ощущаются в произведениях того времени, особенно в стихотворении «Пироскаф» (1844). Но им не суждено было стать началом нового этапа творческого пути поэта. Баратынский скоропостижно скончался 29 июля 1844 года в Неаполе.
Только через год тело его было перевезено в Петербург и в присутствии нескольких друзей предано земле.
Мало кто откликнулся на смерть поэта. Только В. Г. Белинский сказал тогда: «Мыслящий человек всегда перечтет с удовольствием стихотворения Баратынского, потому что найдет в них человека – предмет вечно интересный для человека».
Баратынский Евгений Абрамович
Рейтинг: / 6
ПодробностиПросмотров: 2724
Баратынский Евгений Абрамович (1800 – 1844), поэт.
Родился 19 февраля (2 марта н.с.) в селе Мара Тамбовской губернии в небогатой дворянской семье.
В 1812 поступил в Петербургский Пажеский корпус, из которого в 1816 был исключен за не совсем безобидные мальчишеские проделки без права поступления на какую-либо службу, кроме солдатской.
В 1819 он был зачислен рядовым в петербургский лейб-гвардии егерский полк. В это время он знакомится с Дельвигом, не только нравственно поддержавшим его, но и оценившим его поэтическое дарование. Тогда же завязываются приятельские отношения с Пушкиным и Кюхельбекером.
В печати появляются первые произведения Баратынского: послания “К Креницину”, “Дельвигу”, “К Кюхельбекеру”, элегии, мадригалы, эпиграммы. В 1820 появляется поэма “Пиры”, принесшая автору большой успех.
В 1820 – 1926 Баратынский служит в Финляндии, много пишет. Видное место в его творчестве этой поры занимает элегия: “Финляндия”, “Разуверение” (“Не искушай меня без нужды…), положенное на музыку М.
Глинкой, “Водопад”, “Две доли”, “Истина”, “Признание” и др.
Попытки друзей добиться офицерского звания для Баратынского долго наталкивались на отказ императора, причиной которого был независимый характер творчества поэта, оппозиционные высказывания, которые часто можно было слышать от Баратынского.
Он не был декабристом, но и его захватили идеи, которые получили воплощение в деятельности тайных обществ. Его политическая оппозиционность проявилась в элегии “Буря” (1825), в эпиграмме на Аракчеева, а позднее в “Стансах” (1828).
В апреле 1825 Баратынский наконец был произведен в офицеры, что давало ему возможность распоряжаться своей судьбой. Он вышел в отставку, женился и поселился в Москве, где в 1827 вышло в свет собрание его стихотворений – итог первой половины его творчества.
После разгрома восстания декабристов круто изменилась общественная жизнь в России, что наложило отпечаток и на поэзию Баратынского. На первый план теперь выходит философское начало, темы великой скорби, одиночества, прославление смерти как “разрешенья всех цепей” (“Последняя смерть”, “Смерть”, “Недоносок”, “На что вы, дни”, “К чему невольнику мечтания свободы?..”).
В 1832 начал издаваться журнал “Европеец”, и Баратынский становится одним из самых активных его авторов. Он обращается к прозе и драме. После закрытия журнала (вышло всего два номера) он впадает в безысходную тоску.
В 1835 вышло второе издание его произведений, которое казалось тогда итогом его творческого пути. Но последней книгой Баратынского стал сборник “Сумерки” (1842), в котором были объединены стихотворения второй половины 1830-х – начала 1840-х.
В 1843 поэт едет за границу, полгода проводит в Париже, встречаясь с писателями и общественными деятелями Франции.
Бодрость и вера в будущее появляются в стихотворениях Баратынского той поры (“Пироскаф”, 1844). Смерть помешала началу нового этапа творчества.
В Неаполе он заболел и скоропостижно скончался 29 июня (11 июля н.с.) 1844. Тело Баратынского было перевезено в Петербург и предано земле.
Использованы материалы кн.: Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000.
РАЗУВЕРЕНИЕ
Не искушай меня без нужды
Возвратом нежности твоей:
Разочарованному чужды
Все обольщенья прежних дней
Уж я не верю увереньям,
Уж я не верую в любовь
И не могу предаться вновь
Раз изменившим сновиденьям!
Слепой тоской моей не множь,
Не заводи о прежнем слова,
И, друг заботливый, больного
В его дремоте не тревожь!
Я сплю, мне сладко усыпленье;
Забудь бывалые мечты:
В душе моей одно волненье,
А не любовь пробудишь ты.
1821
СТАНСЫ
Судьбой наложенные цепи
Упали с рук моих, и вновь
Я вижу вас, родные степи,
Моя начальная любовь.
Степного неба свод желанный,
Степного воздуха струи,
На вас я в неге бездыханной
Остановил глаза мои.
Но мне увидеть было слаще
Лес на покате двух холмов
И скромный дом в садовой чаще –
Приют младенческих годов.
Промчалось ты, златое время!
С тех пор по свету я бродил
И наблюдал людское племя
И, наблюдая, восскорбил.
Ко благу пылкое стремленье
От неба было мне дано;
Но обрело ли разделенье,
Но принесло ли плод оно?..
Я братьев знал; но сны младые
Соединили нас на миг:
Далече бедствуют иные,
И в мире нет уже других.
Я твой, родимая дуброва!
Но от насильственных судьбин
Молить хранительного крова
К тебе пришел я не один.
Привел под сень твою святую
Я соучастницу в мольбах –
Мою супругу молодую
С младенцем тихим на руках.
Пускай, пускай в глуши смиренной,
С ней, милой, быт мой утая,
Других урочищей вселенной
Не буду помнить бытия.
Пускай, о свете не тоскуя,
Предав забвению людей,
Кумиры сердца сберегу я
Одни, одни в любви моей.
1827
* * *
Мой дар убог, и голос мой не громок,
Но я живу, и на земле мое
Кому-нибудь любезно бытие:
Его найдет далекий мой потомок
В моих стихах; как знать? душа моя
Окажется с душой его в сношеньи,
И как нашел я друга в поколеньи,
Читателя найду в потомстве я.
1828
МУЗА
Не ослеплен я музою моею:
Красавицей ее не назовут,
И юноши, узрев ее, за нею
Влюбленною толпой не побегут.
Приманивать изысканным убором,
Игрою глаз, блестящим разговором
Ни склонности у ней, ни дара нет;
Но поражен бывает мельком свет
Ее лица не общим выраженьем,
Ее речей спокойной простотой;
И он, скорей чем едким осужденьем,
Ее почтит небрежной похвалой.
1829
* * *
Болящий дух врачует песнопенье.
Гармонии таинственная власть
Тяжелое искупит заблужденье
И укротит бунтующую страсть.
Душа певца, согласно излитая,
Разрешена от всех своих скорбей;
И чистоту поэзия святая
И мир отдаст причастнице своей.
1834
Баратынский Евгений Абрамович
Из древнего польского дворянского рода. Предки Баратынского с конца XVII века обосновались в России. Детство он провел в обстановке богатого поместья. Желая обеспечить сыну аристократическую карьеру, мать определяет его в Пажеский корпус. Но трехлетнее пребывание в корпусе закончилось катастрофой, круто изменившей жизнь Баратынского.
Переход из уютной домашней обстановки в среду закрытого военно-учебного заведения вызвал душевную смуту, приведшую к преступлению «по случаю». В письме к В.А.Жуковскому Баратынский рассказывает историю своего падения.
Участие в кружке товарищей, романтически названном «обществом мстителей» (деятельность которого состояла в школьных проказах против учителей и воспитателей), привело к краже в доме одного из участников этого «общества». По личному повелению Александра I Баратынский и Д.
Ханыков были исключены из Пажеского корпуса с запрещением принимать их на гражданскую и военную службу, кроме как простыми солдатами.
Баратынский оказался как бы в общественной пустоте и девять последующих лет будет влачить «судьбой наложенные цепи», выслуживая гражданскую реабилитацию и восстановление честного имени.
В 1819 г. Баратынский был зачислен рядовым в лейб-гвардии егерский полк. Тогда же он знакомится с АДель-вигом, В.Кюхельбекером, Ф.Глинкой, Н.Гнедичем. В это время в печати появляются первые стихи Баратынского. Главное место в его раннем творчестве занимают элегии. «Первые произведения Баратынского были элегии, — пишет А.Пушкин, — и в этом роде он первенствует».
С 1820 г. поэт проводит шесть лет в Финляндии, где он продолжает службу в Нейшлотском полку. Имя и произведения Баратынского быстро стали известны всей читающей России. Элегия «Финляндия» (1820 г.), другие стихи, посвященные этому краю, а позднее поэма «Эда» (1826 г.) закрепили за ним репутацию «певца Финляндии».
Поэзия Баратынского была поэзией раздумий над жизнью, художественным исследованием человека и действительности.
В традиционной форме «унылой» элегии Баратынский сумел воплотить богатство и сложность эмоционального мира конкретного человека.
В своих лучших элегиях поэт сумел показать отдельную личность, чувства которой объясняются обстоятельствами ее жизни. В 1821 г. появляется знаменитая элегия «Разуверение», на текст которой был написан романс М.И.
Глинки, сделавший эти стихи едва ли не самым известным произведением Баратынского.
Стремление идти собственной дорогой характеризует весь творческий путь поэта. Творчество позднего периода подтверждает это. В знаменитом стихотворении «Не ослеплен я музою моею» (1829 г.
) он назовет главное свойство своей музы: не «изысканный убор», не «игра глаз», не «блестящий разговор», но «лица необщее выраженье» и «речей спокойная простота».
Время подтвердило верность этой самооценки поэта.
В апреле 1825 года хлопоты о производстве Баратынского в офицеры наконец-то увенчались успехом. Он получил возможность распоряжаться своей судьбой, подал в отставку и поселился в Москве, где в 1827 году вышел сборник стихов, подводящий итог первого десятилетия его творческого пути.
Трагизм позднего Баратынского был отражением судьбы его поколения. В обстановке реакции, последовавшей за разгромом восстания декабристов, не было места тем, кто не хотел смириться с торжеством зла и несправедливости. Именно их чувства, их настроения воплотила поэзия Баратынского в 20—30-е годы.
В это время создаются многие известные произведения Баратынского: поэмы «Бал» (1828) и «Цыганка» (1831, 1842) (название ранней редакции «Наложница»), стихотворения «Последняя смерть» (1827), «Судьбой наложенные цепи» (1828), «Тебя из тьмы не изведу я» (1828), «Мой дар убог и голос мой не громок» (1828), «На смерть Гете» (1832), «К чему невольнику мечтания свободы?» (1833) и др. В этих стихах особенно проявилась склонность к углубленным раздумьям над жизнью и человеческой судьбой, которая уже давно была замечена А.С.Пушкиным, сравнившим Баратынского с Гамлетом.
В 1835 году поэт выпустил второе издание произведений, которое казалось ему тогда итогом его творческого пути. Но последней книгой Баратынского стал сборник «Сумерки» (1842), в который вошли стихи 30—40-х годов.
Поэт считает, что поэтический дар бесполезен, если он не нужен людям. Автор глубоко и верно уловил болезнь своего времени, состоявшую в приверженности к «корысти», к «насущному и полезному».
Баратынский не видел путей избавления от нее, поэтому в его произведениях прозвучал крик боли и отчаяния.
Назначение поэта Баратынский видел не в отшельничестве, не в счастливом уединении, а в политическом выступлении с трибуны властителя дум. Вера в сочувствие народа нужна художнику, подлинным источником вдохновения для поэта является внимание «толпы».
Осенью 1843 года Баратынский уезжает за границу. Путь его — Берлин, Лейпциг, Дрезден, Париж, Неаполь. Из Европы поэт предполагал вернуться «исцеленным от многих предубеждений и с полной снисходительностью к некоторым нашим недостаткам, которые мы часто с удовольствием преувеличиваем».
Бодрость, вера в будущее прозвучали в произведениях той поры, особенно в стихотворении «Пироскаф» (1844). Но им не суждено было стать началом нового этапа его творческого пути. Баратынский скоропостижно скончался 29 июля 1844 года в Неаполе. Через год с лишним тело его было перевезено в Петербург и в присутствии нескольких друзей предано земле.
Газеты и журналы того времени почти не откликнулись на его кончину. Только Белинский сказал тогда: «Мыслящий человек всегда перечтет с удовольствием стихотворения Баратынского, потому что найдет в них человека — предмет вечно интересный для человека».
Гуманизм Баратынского, присущая ему тонкость психологического анализа, глубина проникновения в противоречия действительности, благородная беспощадность к себе сделали его стихи близкими и нужными нашему времени.
Евгений Абрамович Баратынский
Евгений Абрамович Баратынский родился 19 февраля (2 марта) 1800 года в селе Мара Тамбовской губернии. Его отец – выходец из древнего дворянского рода польского происхождения – был в ближайшем окружении императора Павла І, за что после гибели царя попал в опалу и в чине генерал-лейтенанта отправлен в отставку.
Мать являлась фрейлиной императрицы Марии Фёдоровны. Детские годы будущего поэта прошли в богатом (более 1000 душ крепостных) дворянском имении.
Мать, заботясь о карьере сына, отправила его в 1812 году учиться в Пажеский корпус, где он пробыл в течение трёх лет, но закончить не сумел: за тяжёлую провинность по указу самого императора Александра І был отчислен без права поступать на любую государственную службу с разрешением находиться только на военной службе, и не более как рядовым. Потребовалось заступничество В.А. Жуковского, Д.В. Давыдова, П.А. Вяземского, чтобы весной 1825 года Баратынский был произведён в офицеры, после чего он сразу же уходит в отставку.
Служба рядовым в Финляндии не мешала Баратынскому заниматься поэзией. Он часто бывал в Петербурге, близко сошёлся с В.А. Жуковским, Ф.Н. Глинкой, В.К. Кюхельбекером, А.А. Дельвигом, который познакомил его с А.
С. Пушкиным. Пушкин высоко ценил его поэзию, написал о нём несколько статей (при жизни не опубликованы; Баратынский узнал о них от Жуковского, разбиравшего после смерти Пушкина его бумаги), посвятил ему стихи.
В некоторых изданиях может встретиться вариант написания фамилии поэта – Боратынский. Баратынский начал печататься в 1819 году. Все его книги при жизни увидели свет в Москве. Первый сборник – «Стихотворения Евгения Баратынского» – в 1827 году; второй с таким же названием – в 1835 году и последний прижизненный сборник – «Сумерки» – в 1842 году.
В него вошла философская лирика Баратынского. Продолжая и развивая традиции К.Н. Батюшкова, он писал послания и элегии. И.В. Киреевский называл их «психологическими миниатюрами» и считал, что в первой половине 20-х годов ХІХ века «общее мнение скоро соединило имя Баратынского с именами Пушкина и Дельвига». Элегия «Разуверение» («Не искушай меня без нужды…
», 1821) положена на музыку композитором М.И. Ґлинкой.
В литературе Баратынский шёл своим путём, не принадлежал ни к одному литературному направлению («он шёл своею дорогой один и независим», – утверждал А.С. Пушкин). Основные темы его поэзии – быстротекущее время, «вечные» вопросы жизни и смерти, любви.
Затрагивал поэт и политические темы, некоторое время был близок к позициям декабристов, особенно А.А. Бестужева, но скоро, осознав отличие своих взглядов, ушёл от социально политической проблематики. Однако известие о декабрьском восстании, заставшее его в Москве, глубоко взволновало поэта.
Он всегда помнил о «братьях» – декабристах и с чувством скорби и боли писал об их судьбе:
Баратынскому принадлежит удивительно точное, ёмкое афористичное определение поэзии, музы, которая должна отличаться «лица не общим выраженьем». Эта индивидуальность, своеобразие, «не общее» выражение отличает его поэтические создания.
В конце 1820-х – начале 1830-х годов он ищет выход «из элегического уединения» и обращается к лироэпическому жанру – пишет романтические поэмы «Бал», «Наложница», не нашедшие понимания у современников. В последние годы жизни он вновь «углубляется в себя» и возвращается к излюбленному жанру – элегии. Это его новый взлёт. Современник Баратынского Н.А. Мельгунов писал о нём: «…
по преимуществу поэт элегический, но в своём втором периоде возвёл личную грусть до общего философского значения, сделался поэтом современного человечества».
Творчество Баратынского высоко оценивали его современники. Анализу его поэзии посвятил две статьи В.Г Белинский. Критик отмечал, что «из всех поэтов, появившихся вместе с Пушкиным, первое место бесспорно принадлежит Баратынскому». А.С.
Пушкин отводил Баратынскому место «подле Жуковского и выше певца Пенатов и Тавриды» (то есть К.Н. Батюшкова). «Баратынский, – утверждал Пушкин, – принадлежит к числу отличных наших поэтов. Он у нас оригинален, ибо мыслит… мыслит по-своему… между тем как чувствует сильно и глубоко».
Он так охарактеризовал мировосприятие Баратынского: «Жизнь как добыча смерти, разум как враг чувства, истина как губитель счастья – вот откуда проистекает элегический тон поэзии г. Баратынского».
Раздумывая над причинами неоднозначного отношения к поэту критики, Пушкин объяснял: “Никогда не стремился он малодушно угождать господствующему вкусу и требованиям мгновенной моды, никогда не прибегал к шарлатанству, преувеличению для произведения большего эффекта, никогда не пренебрегал трудом неблагодарным, редко замеченным, трудом отделки и отчётливости, никогда не тащился по пятам увлекающего свой век гения, подбирая им оборонённые колосья… ” Пушкин, по мнению исследователя С.Г. Бочарова, находил в облике Баратынского “нечто близкое своему идеалу поэтической независимости и ,,тайной свободы””.
В 1843 году Баратынский с семьёй уезжает в заграничную поездку. Посещает Берлин, Лейпциг, Дрезден, Париж. В апреле 1844 года морем через Марсель направляется в Италию. В Неаполе скоропостижно умирает.
Вскоре после смерти Баратынского И. Киреевский написал о нём: «…такие люди смотрят на жизнь не шутя, разумеют её высокую тайну, понимают важность своего назначения и вместе неотступно чувствуют бедность земного бытия».
Биография Баратынского
Родился 19 февраля 1800 года в селе Вяжле Кирсановского уезда Тамбовской губернии. Происходил он из древнего польского рода Боратынских, с конца XVII века жившего в России. Отец Абрам Андреевич Баратынский (1767—1810) — свитский генерал-лейтенант Павла I, мать — фрейлина императрицы Марии Фёдоровны.
В детстве у Баратынского дядькой был итальянец Боргезе, и мальчик рано познакомился с итальянским языком. Также вполне овладел французским, принятым в доме Баратынских, и лет с восьми уже писал по-французски письма. В 1808 году Баратынского отвезли в Петербург и отдали в частный немецкий пансион, где он выучился немецкому языку.
В 1810 году умирает отец Евгения Абрамовича Баратынского, и воспитанием маленького Жени занялась его мать — женщина образованная и умная. Из немецкого пансиона Баратынский перешёл в пажеский корпус.
Сблизившись с некоторыми товарищами, Баратынский участвовал в серьёзных шалостях, из которых одна, граничившая с преступлением — кража у отца одного из соучеников 500 рублей и черепаховой табакерки в золотой оправе, повела к исключению его из корпуса, с воспрещением поступать на государственную службу, кроме военной — рядовым. Баратынскому было тогда 15 лет.
Покинув пажеский корпус, Евгений Баратынский несколько лет жил частью с матерью в Тамбовской губернии, частью у дяди, брата отца, отставного вице-адмирала Богдана Андреевича Баратынского, в Смоленской губернии, в сельце Подвойском. Живя в деревне, Баратынский начал писать стихи. Подобно многим другим людям того времени, он охотно писал французские куплеты.
От 1817 года до нас дошли уже русские стихи, впрочем весьма слабые. Но уже в 1819 году Баратынский вполне овладел техникой, и его стих стал приобретать то «необщее выражение», которое впоследствии он сам признавал главным достоинством своей поэзии.
В деревне дяди Баратынский нашёл небольшое общество молодёжи, которая старалась жить весело, и он был увлечён в её забавы.
После усиленных хлопот ему было разрешено поступить рядовым в петербургский лейб-гвардии егерский полк. В это время он познакомился с Антоном Дельвигом, не только нравственно поддержавшим его, но и оценившим его поэтическое дарование.
Тогда же завязались приятельские отношения с Александром Пушкиным и Вильгельмом Кюхельбекером. В печати появились первые произведения Баратынского: послания «К Креницину», «Дельвигу», «К Кюхельбекеру», элегии, мадригалы, эпиграммы.
В финляндии
В 1820 году, произведённый в унтер-офицеры, был переведён в Нейшлотский пехотный полк, стоявший в Финляндии в укреплении Кюмени и его окрестностях. Полком командовал полковник Георгий Лутковский — его родственник. Пятилетнее пребывание в Финляндии оставило глубочайшие впечатления в Баратынском и ярко отразилось на его поэзии.
Впечатлениям от «сурового края» обязан он несколькими лучшими своими лирическими стихотворениями («Финляндия», «Водопад») и поэмой «Эда». Первоначально Баратынский вёл в Финляндии очень уединённую, «тихую, спокойную, размеренную» жизнь.
Всё общество его ограничивалось двумя-тремя офицерами, которых он встречал у полкового командира, полковника Лутковского. Впоследствии он сблизился с Н. В. Путятой и А. И. Мухановым, адъютантами финляндского генерал-губернатора, А. А. Закревского. Дружба его с Путятой сохранилась на всю их жизнь.
Путята описал внешний облик Баратынского, каким он его увидел в первый раз: «Он был худощав, бледен, и черты его выражали глубокое уныние».
Осенью 1824 года, благодаря ходатайству Путяты, Евгений Баратынский получил разрешение приехать в Гельсингфорс и состоять при корпусном штабе генерала Закревского. В Гельсингфорсе Баратынского ожидала жизнь шумная и беспокойная. К этому периоду его жизни относится начало его увлечения А. Ф. Закревской (женой генерала А.
А. Закревского), той самой, которую Пушкин назвал «беззаконной кометой в кругу расчисленном светил», и к которой редко кто приближался без того, чтобы не поддаться очарованно её своеобразной личности.
Эта любовь принесла Баратынскому немало мучительных переживаний, отразившихся в таких его стихотворениях, как «Мне с упоением заметным», «Фея», «Нет, обманула вас молва», «Оправдание», «Мы пьем в любви отраву сладкую», «Я безрассуден, и не диво…», «Как много ты в немного дней».
В письме к Путяте Баратынский пишет прямо: «Спешу к ней. Ты будешь подозревать, что я несколько увлечен: несколько, правда; но я надеюсь, что первые часы уединения возвратят мне рассудок. Напишу несколько элегий и засну спокойно».
Надо, однако, добавить, что сам Баратынский тут же писал: «Какой несчастный плод преждевременной опытности — сердце, жадное страсти, но уже неспособное предаваться одной постоянной страсти и теряющееся в толпе беспредельных желаний! Таково положение М. и мое».
Выход в отставку
Из Гельсингфорса Баратынский должен был вернуться к полку в Кюмень и туда, весной 1825 года, Путята привёз ему приказ о производстве его в офицеры. По словам самого Путяты, это Баратынского «очень обрадовало и оживило».
Вскоре после того Нейшлотский полк был назначен в Петербург держать караулы. В Петербурге Баратынский возобновил свои литературные знакомства. Осенью того же года Баратынский возвратился с полком в Кюмень, ездил ненадолго в Гельсингфорс.
Вскоре Евгений Баратынский вышел в отставку и переехал в Москву. «Судьбой наложенные цепи упали с рук моих», писал он по этому поводу. Путяте: «В финляндии я пережил все, что было живого в моем сердце.
Её живописные, хотя угрюмые горы походили на прежнюю судьбу мою, также угрюмую, но, по крайней мере, довольно обильную в отличительных красках. Судьба, которую я предвижу, будет подобна русским однообразным равнинам…».
В москве
В москве Баратынский сошёлся с кружком московских писателей Иваном Киреевским, Николаем Языковым, Алексеем Хомяковым, Сергеем Соболевским, Николаем Павловым.
В москве, 9 июня 1826 года, Баратынский женился на Настасье Львовне Энгельгард (венчание происходило в церкви Харитония в Огородниках); тогда же он поступил на службу в Межевую канцелярию, но скоро вышел в отставку. Его жена не была красива, но отличалась умом ярким и тонким вкусом.
Её непокойный характер причинял много страданий самому Баратынскому и повлиял на то, что многие его друзья от него отдалились.
В мирной семейной жизни постепенно сгладилось в Баратынском всё, что было в нём буйного, мятежного; он сознавался сам: «Весельчакам я запер дверь, я пресыщен их буйным счастьем, и заменил его теперь пристойным, тихим сладострастьем».
Известность Баратынского, как поэта, началась после издания, в 1826 году, его поэм «Эда» и «Пиры» (одной книжкой, с интересным предисловием автора) и, в 1827 году, первого собрания лирических стихотворений — итог первой половины его творчества. В 1828 году появилась поэма «Бал» (вместе с «Графом Нулиным» Пушкина), в 1831 году — «Наложница» («Цыганка»), в 1835 году — второе издание мелких стихотворений (в двух частях), с портретом.
Внешне его жизнь проходила без видимых потрясений. Но по стихотворениям 1835 года становится понятно, что в эту пору он пережил какую-то новую любовь, которую называет «омрачением души болезненной своей».
Иногда он пытается убедить себя, что остался прежним, восклицая: «свой бокал я наливаю, наливаю, как наливал!».
Замечательно, наконец, стихотворение «Бокал», в котором Баратынский рассказывает о тех «оргиях», которые он устраивал наедине с самим собой, когда вино вновь будило в нём «откровенья преисподней».
Он жил то в Москве, то в своём имении, в сельце Муранове (неподалеку от Талиц, близ Троицко-Сергиевской лавры), то в Казани, много занимался хозяйством, ездил иногда в Петербург, где в 1839 году познакомился с Михаилом Лермонтовым, в обществе был ценим как интересный и иногда блестящий собеседник и работал над своими стихами, придя окончательно к убеждению, что «в свете нет ничего дельнее поэзии».
Современная критика отнеслась к стихам Баратынского довольно поверхностно, и литературные неприятели кружка Пушкина (журнал «Благонамеренный» и другие) довольно усердно нападали на его будто бы преувеличенный «романтизм».
Но авторитет самого Пушкина, высоко ценившего дарование Баратынского, был всё же так высок, что, несмотря на эти голоса критиков, Баратынский был общим молчаливым согласием признан одним из лучших поэтов своего времени и стал желанным вкладчиком всех лучших журналов и альманахов.
Баратынский писал мало, долго работая над своими стихами и часто коренным образом переделывая уже напечатанные. Будучи истинным поэтом, он вовсе не был литератором; для того, чтобы писать что-либо, кроме стихов, ему нужна была внешняя причина.
Так, например, по дружбе к юному Александру Муравьёву, он написал прекрасный разбор сборника его стихов «Таврида», доказав, что мог бы стать интереснейшим критиком. Затронутый критикой своей поэмы «Наложница», он написал «антикритику», несколько сухую, но в которой есть весьма замечательные мысли о поэзии и искусстве вообще.
Когда, в 1831 году, Иван Киреевский, с которым Баратынский сошёлся близко, предпринял издание «Европейца», Баратынский стал писать для него прозой, написав, между прочим, рассказ «Перстень» и готовясь вести в нём полемику с журналами. Когда «Европеец» был запрещён, Баратынский писал Киреевскому: «Я вместе с тобой лишился сильного побуждения к трудам словесным».
Люди, лично знавшие Баратынского, говорят согласно, что его стихи далеко не вполне «высказывают тот мир изящнаго, который он носил в глубине души своей».
«Излив свою задушевную мысль в дружеском разговоре, живом, разнообразном, невероятно-увлекательном, исполненном счастливых слов и многозначительных мыслей, Баратынский часто довольствовался живым сочувствием своего близкого круга, менее заботясь о возможно-далёких читателях».
Так, в сохранившихся письмах Баратынского рассыпано не мало острых критических замечаний о современных ему писателях, — отзывов, которые он никогда не пытался сделать достоянием печати. Очень любопытны, между прочим, замечания Баратынского о различных произведениях Пушкина, к которому он, когда писал с полной откровенностью, далеко не всегда относился справедливо.
Сознавая величие Пушкина, в письме к нему лично предлагал ему «возвести русскую поэзию на ту степень между поэзиями всех народов, на которую Петр Великий возвел Россию между державами», но никогда не упускал случая отметить то, что почитал у Пушкина слабым и несовершенным.
Позднейшая критика прямо обвиняла Баратынского в зависти к Пушкину и высказывала предположение, что Сальери Пушкина списан с Баратынского. Есть основание думать, что в стихотворении «Осень» Баратынский имел в виду Пушкина, когда говорил о «буйственно несущемся урагане», которому всё в природе откликается, сравнивая с ним «глас, пошлый глас, вещатель общих дум», и в противоположность этому «вещателю общих дум» указывал, что «не найдет отзыва тот глагол, что страстное земное перешел».
Известие о смерти Пушкина застало Баратынского в Москве именно в те дни, когда он работал над «Осенью». Баратынский бросил стихотворение, и оно осталось недовершённым.
«Сумерки»
В 1842 году Баратынский, в то время уже «звезда разрозненной плеяды», издал небольшой сборник своих новых стихов: «Сумерки», посвящённый князю Вяземскому. Это издание доставило Баратынскому немало огорчений. Его обидел вообще тон критиков этой книжки, но особенно статья Белинского.
Белинскому показалось, что Баратынский в своих стихах восстал против науки, против просвещения. Конечно, то было недоразумение. Так, например, в стихотворении: «Пока человек естества не пытал» Баратынский только развивал мысль своего юношеского письма: «Не лучше ли быть счастливым невеждою, чем несчастным мудрецом».
В поэме «Последний поэт» он протестовал против того материалистического направления, какое начинало определяться тогда (конец 30-х и начало 40-х годов) в европейском обществе, и будущее развитие которого Баратынский прозорливо угадал.
Он протестовал против исключительного стремления к «насущному и полезному», а никак не против познания вообще, интересы которого именно Баратынскому были всегда близки и дороги. Баратынский не стал возражать на критику Белинского, но памятником его настроения той поры осталось замечательное стихотворение «На посев леса».
Баратынский говорит в нём, что он «летел душой к новым племенам» (то есть к молодым поколениям), что он «всех чувств благих подавал им голос», но не получил от них ответа.
Едва ли не прямо Белинского имеют в виду слова, что тот, «кого измял души моей порыв, тот вызвать мог меня на бой кровавый» (тот мог стремиться опровергнуть именно мои, Баратынского, идеи, не подменяя их мнимой враждой к науке); но, по мнению Баратынского, этот противник предпочёл «изрыть под ним сокрытый ров» (то есть бороться с ним несправедливыми путями). Баратынский даже заканчивает стихи угрозой, и вовсе после этого отказывается от поэзии: «Отвергнул струны я». Но такие обеты, если и даются поэтами, не исполняются ими никогда.
Путешествие по Европе и кончина
Осенью 1843 года Баратынский осуществил свое давнее желание — предпринял путешествие за границу. Зимние месяцы 1843—44 годов он провёл в Париже, где познакомился со многими французскими писателями (Альфред де Виньи, Меримэ, оба Тьерри, Морис Шевалье, Ламартин, Шарль Нодье и др.).
Чтобы познакомить французов со своей поэзией, Баратынский перевёл несколько своих стихотворений на французский язык. Весной 1844 года Баратынский отправился через Марсель морем в Неаполь. Перед отъездом из Парижа Баратынский чувствовал себя нездоровым, и врачи предостерегали его от влияния знойного климата южной Италии.
Едва Баратынские прибыли в Неаполь, как с Н. Л. Баратынской сделался один из тех болезненных припадков (вероятно, нервных), которые причиняли столько беспокойства её мужу и всем окружающим.
Это так подействовало на Баратынского, что у него внезапно усилились головные боли, которыми он часто страдал, и на другой день, 29 июня (11 июля) 1844 года, он скоропостижно скончался. Тело его перевезено в Петербург и погребено в Александро-Невском монастыре, на Лазаревском кладбище.
Газеты и журналы почти не откликнулись на его кончину. Белинский сказал тогда о почившем поэте: «Мыслящий человек всегда перечтет с удовольствием стихотворения Баратынского, потому что всегда найдет в них человека — предмет вечно интересный для человека».
Сочинения Баратынского в стихах и прозе изданы его сыновьями в 1869 и 1884 годах.
Баратынский Евгений Абрамович
БАРАТЫНСКИЙ (Боратынский) Евгений Абрамович родился [19.II(2.III). 1800, селе Мара, Кирсановского уезда, Тамбовской губернии] в небогатой дворянской семье — поэт.
Отец поэта, генерал-лейтенант, умер, когда сыну было десять лет (1810). Воспитанием и первоначальным образованием мальчик был обязан своей матери и «дядьке-итальянцу» Боргезе, сумевшему привить будущему поэту любовь к Италии. Своему наставнику Евгений Абрамович впоследствии посвятил стихотворение «Дядьке-итальянцу» (1844).
В начале 1812 Евгений Абрамович был помещен в один из частных петербургских пансионов, а в декабре того же года поступил в Пажеский корпус.
Через четыре года он был исключен из корпуса за провинность, подробности которой содержатся в письме-признании Баратынского к Жуковскому (конец 1823), принявшему участие в его судьбе.
Исключение за «негодное поведение» сопровождалось запрещением поступать на какую-либо службу, кроме военной. Тяжело переживая все случившееся, Баратынский уехал в имение дяди Подвойское Смоленской губернии.
В 1818 возвратившись в Петербург, Евгений Абрамович встретился с А. А. Дельвигом, морально поддержавшим его. Он же ввел Баратынского в «семейство добрых муз», в которое входили Пушкин, сам Дельвиг и Кюхельбекер. Приобщение к литературной жизни ободрило Евгения Абрамовича, воскресило веру в себя.
На страницах петербургские журналах стали появляться его стихи «Благонамеренный», «Сын отечества».
В начале. 1819 Баратынский был зачислен рядовым в лейб-гвардии егерский полк.
В 1820 произведен в унтер-офицеры с переводом в Нейшлотский пехотный полк, расположенный тогда в Финляндии.
Пребывание в Финляндии не прошло бесследно для поэта, а дало обильный материал для его поэтического творчества и отразилось в первых написанных там стихотворениях («Финляндия», «Водопад» и другие).
Позднее он. называл этот суровый северный край «пестуном» своей поэзии. Здесь написаны поэмы:
«Пиры»,
«Эда»,
элегии:
«Разуверение»,
«Признание»,
эпиграмма на Аракчеева («Отчизны враг, слуга царя…»),
стихотворение «Буря».
Свободолюбивые настроения двух последних произведений сближают Баратынского с декабристами, с которыми он встречался, проводя отпуск в Петербурге. Наиболее дружеские отношения у него сложились с К. Рылеевым и А.
Бестужевым, напечатавшими в «Полярной звезде» ряд стихотворений поэта. Вместе с ними поэт сочиняет вольнолюбивые куплеты, распевавшиеся на собраниях Северного общества.
О сочувственном отношении Рылеева и Бестужева к поэзии Баратынского свидетельствует их намерение издать сборник его стихотворений.
В 1825 Баратынский был произведен в офицеры, вскоре, после чего вышел в отставку и переехал в Москву. Здесь поэт женился на дочери генерал- майора Энгельгардта Анастасии Львовне.
В этот период жизни Евгений Абрамович постоянно бывал в московских литературных салонах, где встречался с Д. Давыдовым, П. Вяземским, А. Мицкевичем, М. Погодиным и др. Атмосфера литературных интересов живо охватила поэта.
Дружеское участие в поэтической судьбе поэта принимал Пушкин, с которым он особенно сблизился как поэт.
Неоднократные стихотворные обращения к Баратынскому, многочисленные высказывания о нем в письмах и критических статьях говорят о высокой оценке его творчества великим поэтом. Выход в свет отдельным изданием стихотворной «финляндской повести» Баратынского «Эда» (1826) был восторженно встречен Пушкиным.
В 1827 вышел первый сборник стихотворений Евгения Абрамовича Баратынского явившийся итогом финляндского периода его творчества. Последующие годы — это годы напряженной творческой работы поэта. Он выпускает в свет поэмы:
«Бал» (1828),
«Наложница» (1831
философские стихи
«Последняя смерть» (1827),
«На смерть Гёте» (1832) и другие.
Склонность к философским раздумьям, желание найти сочувственный отклик на волновавшие его жизненные проблемы привели Баратынского в нач.але1830-х гг. в круг московских шеллингианцев (И. Киреевский, С. Шевырев и другие). Но сближение это было непродолжительным и непрочным, так как поэт не склонен был разделять их увлечение немецкой идеалистической философией.
В 1835 выходит в свет второе, переработанное издание стихотворений поэта.
В 1842 — последний прижизненный сборник его стихов «Сумерки», включивший произведения 2-й половины 1830-х — начала 40-х гг.
Осенью 1843 Баратынский осуществил давнишнее свое желание познакомиться с Европой и предпринял путешествие за границу. В Париже он был радушно принят декабристом-эмигрантом Н. И. Тургеневым, Н. П. Огаревым и его друзьями Н. М.
Сатиным и Н. И.
Сазоновым, встречался с выдающимися французскими поэтами и писателями Ламартином, Альфредом де Виньи, Нодье, Мериме, Сент-Бевом, беседовал с видными учеными и политическими деятелями братьями Тьерри, Гизо и другими.
Весной 1844 он отправился через Марсель в Неаполь. Во время переезда морем поэт написал стихотворение «Пироскаф».
По прибытии в Неаполь Баратынский скоропостижно скончался. Тело его, первоначально погребенное в Неаполе, было в 1845 перевезено в Россию и похоронено в Петербурге на кладбище Александро-Невской лавры.
«Первые произведения Баратынского были элегии, и в этом роде он первенствует»,— писал в 1827 Пушкин. Появление ранних произведений поэта в петербургских журналах 20-х гг. обратило внимание критиков и читателей на преобладание в них «грусти томной» (Пушкин).
Его небольшая поэма «Пиры» (1820), несмотря на эпикурейское содержание, выражает элегическое настроение поэта. Недаром Белинский назвал ее «шуткой в начале и элегией в конце». Такие элегии Баратынского, как
«Разуверение» (1821),
«Признание» (1823),
«Оправдание» (1824) и другие, продолжая лучшие традиции этого распространенного жанра русской и западноевропейской поэзии 1-й четверти XIX века, представляют собой мастерски сделанные «психологические миниатюры», как метко определил их характер И.
Киреевский. Выразить волновавшие его чувства и мысли, разрешить их Баратынский стремился в своих элегиях. На жизненные истоки элегий поэта обратил внимание Белинский, писавший, что «элегический тон его поэзии происходит от думы, от взгляда на жизнь».
Психологизмом, составляющим отличительную черту элегий Евгения Абрамовича, проникнута его поэма «Эда».
Сюжет двух следующих поэм Баратынского— «Бал» и «Наложница» — развертывается на фоне современной поэту дворянской Москвы. Герои этих поэм — Нина Воронская («Бал») и Елецкий («Наложница»), натуры сильные и глубокие, гибнут, вступая в трагическое столкновение с условной светской моралью.
Лирика Евгения Абрамовича Баратынского 30-х — начала 40-х гг. может быть названа философской.
В эти годы особенно углубляются пессимистические настроения поэта, основой которых были такие события русской общественной жизни, как разгром восстания декабристов, усиление правительственной реакции, гибель Пушкина.
Поэта пугал нараставший капитализм в котором он видел надвигающееся крушение гуманизма и высоких идеалов гуманистической культуры. Участь своих друзей-декабристов поэт воспринимал как тяжелую личную утрату («Судьбой наложенные цепи…»). С особой силой пессимистические мотивы звучат в стихотворениях:
«Недоносок»,
«Были бури, непогоды…» и
«Осень», последние строфы которой написаны после смерти Пушкина. Это стихотворение носит символический характер: описание осенней природы сменяется в нем картиной «осени дней» человека, проникнутой безнадежностью, неверием в «грядущую жатву». Размышлениями поэта над судьбой поэзии и призванием поэта в современном обществе вызваны стихотворения:
«Последний поэт» (1835) и
«Рифма» (1840).
Эти раздумья приводят Баратынского, к грустному выводу о разладе между разумом и чувством, к сознанию ненужности поэзии в «век промышленных забот».
Стихотворением «Последний поэт» открывался сборник поздних стихотворений Баратынского «Сумерки», неодобрительно встреченный Белинским.
Критик осудил поэта за отрыв от жизни, неверие в будущее и недооценку исторически прогрессивного значения формирующихся буржуазно-капиталистических отношений.
Тем не менее, Белинский считал, что поэзия Евгения Абрамовича Баратынского «вышла не из праздно мечтающей головы, а из глубоко растерзанного сердца».
В обзоре «Русская литература в 1844 г.» он отвел поэту первое место в ряду русских поэтов пушкинского поколения и отметил, что по самой натуре своей он был «поэтом мысли». «Читая стихи Баратынского, — писал великий критик, — не можешь отказать (ему) в своей симпатии, потому что этот человек, сильно чувствуя, много думал, следовательно, жил, как не всем дано жить».
В 50-е гг. творчеством Баратынского заинтересовался И. С. Тургенев, опубликовавший в «Современнике» 15 неизвестных стихотворений поэта, полученных им от его вдовы.
В качестве примечания к ним была помещена небольшая статья «Стихотворения Баратынского», в которой Тургенев выражает уверенность, что помещение этих стихотворений в журнале «оживит в памяти всех любителей русского слова…
образ одного из лучших и благороднейших деятелей лучшей эпохи нашей литературы».
К 100-летней годовщине со дня рождения Баратынского Е.А. в журнале «Вестник воспитания» была напечатана статья И.
Бунина, отнесшего поэта к «числу очень почетных имен нашей литературы» и охарактеризовавшего поэта как «искреннего и страстного искателя истины», «скорбная жизнь» которого «была не только трогательна, но и поучительна». С полным правом, считает Бунин, Баратынский мог сказать о себе:
«И, как нашел я друга в поколеньи,
Читателя найду в потомстве я».
К числу почитателей и ценителей поэтического дарования Баратынского Е.А. принадлежали А. Блок и В. Брюсов. Ряд статей Брюсова посвящен взаимоотношениям Баратынского и Пушкина.
После Октябрьской революции в подмосковной усадьбе Мураново, воспетой Баратынским в стихотворении «Есть милая страна…», где он провел последние годы жизни, создан литературно-мемориальный музей Евгения Абрамовича Баратынского и Тютчева.
Умер — [29.VI. (11. VII). 1844], Неаполе.